Азербайджан, Баку, 6 июля /корр. TrendLife Семен Кастрюлин/
Спор Тагиева и Маилова
Баку засыпает, как большое животное, переваривая в себе накопившийся за день рацион питания. Чернеют, словно бездонные пасти, проемы дворов, куда мощными струями врывается гилавар - южный ветер, вместе с вечерней прохладой забрасывая в открытые окна пригоршни песка и запах гари с непрекращающегося нефтяного пожара на Биби-Эйбате. С недосягаемой высоты на засыпающий город бездонными глазами созвездий смотрит небо. Но не все спят в городе: медленно проходит по Кулебякинской толстый городовой, зорко вглядываясь в ночь. Какие-то тени мелькают у Михайловского сада. Цокот копыт запоздалой пролетки доносится с Петровской площади. На ней, пообещав кучеру целковый, торопится куда-то господин в светлом костюме. Это один из театральных антрепренеров Верони-Вест. Он озабочен решением снова просить у городской управы участок земли под постройку театра на Театральной, обещая выстроить здание, "достойное Баку"...
Верони-Вест уже имел разговор с Гаджи Тагиевым, который давно задался целью порадовать родной город постройкой зрелищных зданий, начиная с театра. Вопрос стоял в том, где строить? Наиболее посещаемым публикой местом в Баку тогда была площадка эспланады, устроенная городским архитектором на стыке Петровской площади и Михайловского сада. Жены миллионеров намеренно игнорировали посещение недавно построенных, но не в центре двух небольших театров - около тюрьмы и в старом цирке. В 1882 году Г.З. Тагиев представил на утверждение управы проект здания театра, которое решил возводить на собственном участке на углу Горчаковской и Меркурьевской улиц. Участок находился в центре города и имел все выгоды от своего местоположения. Автор проекта инженер-технолог Когновицкий решил снести находившийся здесь амбар, используемый для зернохранилища, и на его месте возвести театр. В 1883 году театр был выстроен. Вначале, по отзывам прессы, театр выглядел убогим и недостроенным сооружением из-за слабой архитектурной отделки зрительного зала, не говоря о фойе, других помещениях. Для освещения сцены и зала использовались свечи, только с 1890 года администрация стала использовать газовое, а затем - электроосвещение. Позже Тагиев реставрировал театр и создал комбинированную композицию, заимствованную у трех европейских театров. А затем к театральному бизнесу подключились братья Маиловы.
...В Баку около месяца давала представление в "Казино" известная певица. Ее спросили, когда она вновь обрадует бакинцев своим приездом, певица кокетливо повела плечами; "Наверное, никогда. Я не привыкла выступать в казино, в цирке". Маилов тогда сказал: "Приезжайте в наш город через год. Мы построим достойное вашего искусства здание, а вы его откроете." Прослышав об этой истории, бывший каменщик Тагиев при встрече с Маиловым всегда с живым интересом справлялся о строительстве нового театра, все время сомневаясь в том, что здание театра можно отстроить за год. Маилов как-то улыбнулся и сказал: "Гаджи, давай поспорим. Если здание не будет готово за год, я завершу строительство и отдам его тебе. Но, если я уложусь в срок, то ты возместишь мне затраченные на строительство средства. А здание останется мне". Тагиев согласился. Маилов отстроил здание оперного театра за восемь месяцев. Оперный стал для Баку бесценным подарком. Потолок здания был покрыт несколькими слоями бархата, поверх которого был уложен войлок. Все это создавало в зале высокую акустику. Маилов, не мешкая, дает телеграмму актрисе, приглашая на открытие. Та приезжает и принимает участие в торжествах. После исполнения первой арии сцена была завалена цветами, а Маилов преподнес своей пассии венок, составленный из ассигнаций разного достоинства - от пятисотенных до четвертных билетов. Тагиев и тогда не хотел сдаваться. Он перестроил свой театр: сделал пол зрительного зала со значительным уклоном, в результате чего расширился партер. Богато отделанные лепные детали, выполненные в стиле ренессанса и окрашенные в палевый цвете позолотой, выглядели хоть и вычурно, зато богато. Ложи и барьеры, отделанные голубым бархатом, дополняли цветовую гамму зрительного зала. Были отделаны и главный вестибюль, фойе, буфет и т.д. В театрах представления и концерты давались на русском языке. Когда Н. Нариманов предложил поставить в тагиевском театре инсценированную постановку "Надир-шах", пьесу запретила цензура, и только под воздействием революционных событий 1905 года бакинский губернатор разрешил поставить произведение Н. Нариманова на азербайджанском языке.
Аплодисменты Джыртдана
В 1903 году в тагиевском театре местные энтузиасты решили устроить "восточный концерт", для чего из Шуши пригласили ашугов и музыкантов. В нем приняли участие известные шушинские ашуги- импровизаторы Наджафкули и Аббаскули, певцы из Баку Сеид Аскер, Касум. 25 января 1908 года в театре была осуществлена постановка оперы Узеира Гаджибекова "Лейли и Меджнун" - событие для Баку чрезвычайной значимости. Эта опера стала первой не только для Азербайджана, но и для всего мусульманского мира. Режиссером постановки оперы был Гусейн Араблинский, он же исполнил роль Меджнуна. Такая популярность тагиевского театра вызвала отрицательную оценку у реакционеров, которые решились на поджог театра в 1909 году. Но Тагиев, заботясь о развитии национальной сцены, несмотря на расходы, вновь его отстроил. Приехавшего в театр Тагиева приветствовали пышно: оркестр заиграл марш, а зал стоя аплодировал меценату. Тагиев, чтобы еще выше поднять реноме своего театра, пригласил на работу в театр известного в России художника Мавроди. В Баку, кроме двух частных театров Г. Тагиева и Маилова, использовались ряд помещений под театральные залы: "Экспресс" на Ольгинской улице, "Одеон" в здании общества взаимного кредита на Петровской площади, "Рекорд" на Биржевой площади, "Ампир" близ Мариинского сквера, и т.д. Духовенство всячески противилось развитию национального театра. Имамы запрещали участвовать в спектаклях мусульманским женщинам, поэтому нередко на азербайджанские постановки приглашали русских актрис, К примеру, актриса Миславская играла роль даже на турецком языке. Женщины в этот первый театр не ходили, в партере в ложах восседали мужчины в папахах, только в 1906 году в театре были созданы специальные ложи для мусульманок, драпированные с боков и спереди занавесями. Частым гостем тагиевского театра был Узеир Гаджибеков. Когда он однажды услышал сольную партию в исполнении Сарабского, то твердо сказал: "Теперь у меня есть Лейли!" - имея в виду оперу "Лейли и Меджнун, которую только что закончил. В 1908 году 12 января опера была сыграна на большой сцене, Лейлу сыграл мужчина. Постоянным посетителем театра Тагиева был нефтепромышленник Шыхы из Сураханов. В молодости он предводительствовал над группой гочу, а когда стал миллионером, содержал при себе целый отряд головорезов. Однажды он запоздал в театр к постановке, где играл Гусейн Араблинский и приехал ко второму акту. В зал его не пустили. В отместку миллионер решил жестоко отомстить как администрации театра, так и всем зрителям. Он приказал привезти откормленного волкодава со своей псарни. Когда в зале перед очередной сольной партией заиграла музыка, то завыла собака. Что тут было? Женщины, позабыв об этикете, попрыгали на кресла, мужчины заметались, пытаясь в сутолоке пробиться к дверям. Кто-то крикнул: Горим!". В этот момент на сцену не торопясь вышел Шыхы, поднял свой маузер вверх, выстрелил и радостно крикнул, перекрывая шум: "Тише, граждане! Мой Джыртдан никого не тронет, если вы успокоитесь. А завыл он потому, что решил внести свой голос в лепту общих аплодисментов нашим артистам". И захлопал в ладоши.
Спасибо тебе, Гаджи!
Свою ложу в театре Маилова держал знаменитый певец - ханкенды Сеид Мирбабаев, которому нефть принесла богатство. Нередко он одаривал любимых певцов деньгами и подарками. Однажды в ложу к нему зашел шушинский ашуг Алескер, участвующий иногда в представлениях.
- Ты сегодня был в ударе, пел соловьем, ашуг!- поздравил певца Мирбабаев, - что хочешь в награду?!
Ашуг хитро улыбнулся, но сказал полушутливо: "Подари мне скважину в местечке "Бала шоранлыг", которая принесла тебе богатство". Мирбабаев, чуть помедлив, сказал: "Не могу тебе ее подарить, иначе тогда меджлис потеряет еще одного великого певца. Лучше я построю дом для талантливых детей из бедных семей, а ты будешь в этом доме учить детей петь!"
1 февраля 1918 года тагиевский театр вновь сгорел, его подожгли дашнаки. Сохранились лишь каменный и железобетонный каркасы здания. Театр восстанавливали после установления советской власти в Азербайджане. Проект нового театра составил главный архитектор города гражданский инженер Зивер-бек Ахмедбеков. Как рассказывала дочь Тагиева, однажды к ним на дачу в Мардакяны приехал нарком просвещения Дадаш Буниятзаде вместе с двумя инженерами. Им было интересно мнение Тагиева по поводу восстановления театра. Он дал несколько ценных советов. На открытие театра, как и раньше, он был приглашен. В знак уважения за ним на дачу приехали Сарабский, Мирзаага Алиев и Сидги Рухулла. Гаджи с благодарностью принял приглашение. Зал был полон, люди стояли даже в проходах. Все они стоя приветствовали старика-филантропа, немало сделавшего для своей страны. Тагиев, не торопясь, направился к своей ложе. Люди кричали: "Спасибо тебе, Гаджи, долгие лета тебе, Гаджи!" Он прослезился, прижал руку к сердцу, а когда наступила тишина, сказал: "Я очень рад, что народ восстановил здание театра, которое я в свое время построил для него".
