Азербайджан, Баку, 14 апреля/ корр TrendLife Эльдар Гусейнзаде/
Спектакли Ираны Тагизаде в современном театральном мире Азербайджана - это показатель высокого класса. Ее работы всегда нестандартны, современны, имеют свой стиль и лоск. Ее спектакли идут аншлагами несколько сезонов подряд, тогда как работы, якобы, более именитых режиссеров порой не выдерживают и нескольких показов. Не говоря уже о сезоне. Сейчас Ирана Тагизаде работает над новым спектаклем. Что самое интересное, ставит она их нечасто. Последняя ее работа была, если не ошибаюсь, года два назад. В мае же Ирана ханум планирует представить спектакль "Мою жену зовут Морис" по произведению Раффи Шарта. Подробней о последней работе и вообще о трудовых буднях замечательного режиссера в эксклюзивном интервью TrendLife с Ираной Тагизаде.
- Ирана ханым, давайте сразу начнем с вашего спектакля...
- "Мою жену зовут Морис" - это комедия положений. Тут блестящая драматургия и очень богатый материал для работы. Это история человека, который попал в очень деликатную ситуацию. Чтобы как-то из нее выпутаться, он начинает врать. И вот тут-то возникает проблема... Напоминает она историю из фильма "В джазе только девушки". Все, больше ничего рассказывать о сюжете не буду, и так много секретов раскрыла. Думаю, что зрителям понравится. В спектакле задействовано семь человек: Фуад Османов, Максуд Мамедов, Елена Спицина, Аланда Ростоцкая, Наталья Пышкина, Руфат Назаров и Омур Нагиев. Персонажи очень яркие, зрители увидят актеров в необычных для них ипостасях.
- Вот странно. Снова комедия. Не впервые задаю этот вопрос в интервью. В Азербайджане почему-то ставят комедий больше, чем спектаклей или фильмов других жанров. Почему?
- Наши комедии, в основном, социальные. Ведь проблем сейчас у нас много. Впрочем, не только у нас, но во всех странах СНГ. А люди хотят расслабляться и поэтому приходят в театр за таким легким блюдом, которое может позволить им забыться, отвлечься. Я бы не сказала, что у меня было много комедий. К примеру, один из последних моих спектаклей "Трамвай желаний" по Теннеси Уильямсу - работа серьезная. Или же "Король Лир" Шекспира, который поставил Александр Шаровский, тоже далеко не комедия. Да, комедии доминируют, но в следующей своей работе я хочу обратиться к мелодраме. Скорее всего, на основе произведения из мировой классики. Сейчас я просматриваю ряд произведений.
- А Вы не хотели бы однажды и поставить спектакль, и сами сыграть в нем главную роль? Сейчас это, кажется, популярно.
- Это очень сложно. Ведь необходимо и в роль войти, и видеть общую панораму спектакля в целом. Вот Сергей Бондарчук мог это сделать. Он сам ставил и сам же играл. Рязанов обычно чуть-чуть балуется. Мел Гибсон всегда блистательно и ставит, и играет. Как, например, в "Храбром сердце". Но это под силу далеко не каждому режиссеру. Ведь, как правило, такое объединение режиссера и актера чревато тем, что можно просто не дотянуть работу до нужного уровня. Моя любимая актриса Людмила Духовная говорит, что, показывая то, как актер должен сыграть в той или иной сцене, у меня роль получается даже лучше, чем у актеров. Но меня лично на сцену никогда не тянуло. Я все-таки режиссер.
- Вам, наверное, часто задавали этот вопрос. И все же хочу его повторить. Трудно быть женщиной-режиссером?
- Конечно. Сложно как физически, так и психологически. Режиссер никогда не должен быть в плохом настроении, он никогда не должен болеть. Режиссер ведь как камертон. Если я буду не в настроении, это передастся актерам. Я всегда должна уметь находить общий язык с актерами, обслуживающим персоналом, художником спектакля, художником по костюмам, осветителем, гримером, монтировщиком. То есть, режиссер связан со всеми. Я всегда должна давать сильный положительный эмоциональный заряд. Это изнуряет и выматывает. Хотя мы знаем немало успешных женщин - режиссеров: Кира Муратова, Галина Волчек, дочка Фрэнсиса Копполы. Да и вообще, на мой взгляд, нет деления режиссеров на женщин и мужчин. Есть режиссер профессиональный, а есть непрофессиональный. И все!
- Вы помните свой первый спектакль?
- Да. Он назывался "Волшебная бочка меда". Я поставила его, будучи студенткой второго курса режиссерского факультета. Моими преподавателями были легенды азербайджанского театра Мехти Мамедов и Тофик Кязимов. Мне очень повезло с учителями. Мехти Мамедов, кроме того, что заведовал кафедрой на факультете, был художественным руководителем Театра русской драмы. Я была его любимицей, он меня и пригласил. Это было для меня большой честью, и я с радостью согласилась.
- А актеры не сопротивлялись? Все-таки молоденькая девочка ставит спектакль...
- Нет, все было нормально без каких-либо эксцессов.
- Как Вы оцениваете сегодняшний уровень азербайджанского театра?
- Очень сложный вопрос. Раньше в Азербайджане были великие традиции национального театра. У нас были блестящие драматурги и режиссеры. Достаточно перечислить такие имена, как Джалил Мамедкулизаде, Гусейн Джавид, Мирза Фатали Ахундов, Джаббар Джаббарлы. Театры азербайджанской и русской драмы гремели. Это была большая школа. По всему Союзу на спектакли этих театров выстраивались очереди. А потом мы просто потеряли эту школу. И это стало сказываться на качестве спектаклей. К сожалению, сегодня театры переживают кризис. Мне бы очень хотелось возрождения нашего национального театра. Нам сейчас как воздух необходимы новые формы. Конечно, тема новаторства не нова. Еще в начале XX века Чехов говорил об этом. В России новые формы найти смогли, а у нас пока не получается. На данный момент, многие спектакли поставлены с безликим академизмом. Сейчас некоторые режиссеры, которые ставят спектакли, не знают простых истин: что такое сквозное действие, сверхзадача спектакля. Вот вы спросите об этом, а вам не ответят. Многие не умеют работать со светом, с художниками, музыкальным оформлением. Все лезут в режиссуру, которой абсолютно не владеют. Люди думают, что поставить спектакль - это три притопа, два прихлопа. В Азербайджане был блестящий теоретик театра Мехти Мамедов и не менее великий практик Тофик Кязимов. Кто успел в свое время поработать с ними, тот у них многому и научился. Я очень рада, что президент Ильхам Алиев уделил такое большое внимание развитию театра. У нас в скором времени появятся театры, соответствующие всем мировым стандартам. Так давайте будем использовать в постановке спектаклей современные формы и высокий профессионализм.
- Может просто в молодежи дело? Талантов нет?
- Не в этом дело. Режиссура, поверьте, мне не стареет. Чем старше режиссер, тем он лучше понимает жизнь и лучше ставит спектакль. У нас сейчас много режиссеров, не владеющих своей профессией. Много проблем есть и в вузах. Там есть очень хорошие преподаватели, но гораздо больше откровенно бездарных, которые на знают чему и как учить.
- Вы не преподаете?
- Меня никто не приглашал, а я ни о чем никогда не прошу. Мне достаточно моей работы в театре. Я здесь общаюсь с актерами на профессиональном языке, без использования каких-то штампов. И каждая наша репетиция - это своеобразный урок.
- Порой в ваших спектаклях играет ваш муж, актер Фирдоуси Атакишиев. Вас не критикуют за это?
- Пока нет. Я поставила двадцать пять спектаклей. И в них Фирдоуси сыграл только в шести. Если он подходит к роли в моем спектакле, я его беру, а если я не вижу его в образе, то наоборот не беру. И с этими мерками я подхожу к любому актеру.
- Значит, чаще всего он не подходит?
- Получается, что так. У меня очень часто играли такие известные актеры, как Фуад Поладов, Мурад Егизаров, Фуад Османов, Мабут Магеррамов.
- Вы весьма успешный режиссер. Вам, наверняка, очень много завидуют как мужчины, так и женщины...
- Мужчины - меньше. У актеров гипертрофированное самолюбие. С ними необходимо общаться деликатно и осторожно. Как я уже говорила, режиссеру необходимо быть в контакте со всеми: начиная от директора до обслуживающего персонала. Все они люди разные и под каждого надо подстраиваться. Моя деятельность вызывает зависть. Да, я это знаю. Но я стараюсь и этим людям делать только хорошее. По своему характеру - я созидатель, а не разрушитель. Сколько я поставила детских спектаклей, которые несут позитивный эмоциональный настрой. Меня родители очень часто благодарили за то, что я несу добро детям. Спектакли у меня положительные. В них я стараюсь людям внушить мысль, что следует быть терпимее друг к другу. Всем своим творчеством я раскрываюсь перед зрителем. Очень часто давала дорогу молодым актерам. Доверяла им весьма серьезные роли, хотя были люди, выступавшие против этого, но я верила в молодежь. Буквально ползала с ними по сцене, пытаясь чему-то научить, хотя это в мои обязанности не входит. Зависть разрушает, прежде всего человека изнутри. Она влияет на его манеру поведения, творчество, поступки, внешний вид. Кстати, мой внешний вид вызывает агрессию у некоторых актрис. Мир привык к человеческой неблагодарности. И я смирилась с ней. Тем не менее, я продолжаю жить, чтобы делать хорошее, чтобы созидать, а не разрушать.
