Дмитрий Бабич, обозреватель РИА Новости
Двадцать лет назад, в октябре 1989 года, Эрих Хонеккер ушел с поста руководителя Социалистической единой партии Германии (СЕПГ), а заодно и со всех государственных постов. Нельзя сказать, что отставка 77-летнего коммуниста была совсем уж полной неожиданностью. В последние месяцы перед уходом он явно начал терять хватку. Десятки тысяч восточных немцев через территорию Венгрии и Австрии бежали в ФРГ. В ГДР в сентябре возникла оппозиционная организация "Новый форум", быстро нарастившая свою численность до 10 тыс. человек. Казалось, в стране начинается перестройка по образцу советской - с "народными фронтами", зажигательными речами и медленным спадом в экономике. Но советская перестройка тянулась почти семь лет, а восточнонемецкая не заняла и семи недель - "берлинская стена" рухнула уже 9 ноября. Вот в чем разница.
У истории падения ГДР много уроков, которые так и остались невыученными для некоторых лидеров Восточной Европы. Один из главных следующий - личное общение с западными лидерами и даже устные обещания с их стороны не дают гарантий личной неприкосновенности в будущем. Еще совсем недавно, в сентябре 1987 года, Хонеккер посещал Западную Германию, с ним вполне уважительно общался западногерманский канцлер Гельмут Коль, а жители его родного городка Нойнкирхен в западной земле Саар вывесили в его честь плакат "Добро пожаловать, Эрих!" Но всего через несколько лет после этого объединенная Германия будет упорно добиваться выдачи Хонеккера из Москвы, куда его переправили в последний момент в 1991 году для спасения от "суда победителей". Не помогли ни возраст, ни справки врачей о неизлечимой болезни, ни приглашения живущих в Чили родственников. Этот урок стоило усвоить Слободану Милошевичу и Радовану Караджичу, впоследствии ссылавшимся на некие "гарантии безопасности", выданные им западными лидерами в 1995 году. "Горе побежденным" - этот древнеримский принцип, как оказалось, действует и в двадцатом, и в двадцать первом веке.
Руководители ГДР и советское Политбюро оказались плохими марксистами - они забыли, что в современном мире все решает экономика. Слишком большие надежды возлагались на дипломатические договоры, дружеские заверения и прочую "надстройку". При Хонеккере, сменившем у власти в Восточной Германии сталиниста Вальтера Ульбрихта в 1971 году, ГДР добилась несомненных дипломатических успехов. Страна была дипломатически признана почти всеми своими друзьями и недругами, включая ФРГ, она получила место в ООН и имела лучшее от обоих миров: сырье и энергоносители из СССР и твердую валюту - из ФРГ. Начиная с хельсинкского Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, открывшегося в 1975 году, в Европе были закреплены и признаны сложившиеся после войны 1945 года границы, а значит, и границы послевоенных ГДР, ПНР, ЧССР. Казалось, Брежнев и Хонеккер могли торжествовать: послевоенный порядок, дававший им полную власть к востоку от Эльбы, был закреплен навечно.
Но в мире рыночной экономики (или, по-марксистски, бессердечного чистогана) договоры не стоят и той бумаги, на которой они подписаны, если они не подкреплены экономической мощью и современными вооружениями. Ни того, ни другого у ГДР не было. На советский военный мускул тоже не приходилось полагаться: Горбачев еще на похоронах своего предшественника Черненко в 1985 году дал лидерам "братских компартий" понять, что бесплатных пирожков больше не будет.
Правда, оставалась еще идеология и натренированный аппарат спецслужб ("штази"), который у ГДР был не чета западногерманскому - намного лучше. "Штази" прослушивали разговоры западногерманских политиков и вербовали агентов в ближайшем окружении федеральных канцлеров, но и они не в силах были снизить внешний долг ГДР, составивший к 1989 году 20 млрд. долларов. Так что могильщиком ГДР стал не Горбачев, а пресловутая командно-административная система, за которую упорно цеплялся Хонеккер и которая оказалась просто неспособна производить конкурентоспособные товары.
За отправляемый в СССР ширпотреб ГДР получала "клиринговый рубль", за который можно было купить еще нефти в России или еще пару тапочек во Вьетнаме, но граждане жаждали американских джинсов, западногерманских мотоциклов и прочих вещей, за которые надо было платить доллары и марки. В итоге ГДР оказалась экономическим банкротом до того, как стала банкротом политическим.
Это и вправду поучительная история: в условиях экономического кризиса даже визит Горбачева за несколько недель до кризиса, призванный стать "пиаром" для Хонеккера стал для него на самом деле "антипиаром": в Лейпциге прошла стотысячная манифестация под лозунгом "Мы - один народ!" Через несколько месяцев не удовлетворенные капиталистической эксплуатацией граждане будут там же проводить демонстрации под лозунгом "Мы - никакой не народ?!" (в немецком языке для этой перемены к артиклю ein нужно добавить только букву k). Сегодня 15 процентов жителей Германии снова хотят разделения Востока и Запада. Но это уже другая история - да и кто же им даст теперь эту стену?
А та история кончилась относительно хорошо. Хонеккер умер в Чили, у родных, в 1992 году.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции информационного агентства Trend