Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости
Тот факт, что и Индия, и Пакистан - две враждующие ядерные державы, как ни странно, вообще не волнует тех, кто наблюдает за сегодняшними попытками двух стран возобновить переговорный процесс. Ну, или волнует в последнюю очередь. Да, и Исламабад, и Дели провели в мае 1998 года ядерные испытания, а в апреле следующего года, также одновременно, испытали ракеты-носители для ядерных зарядов. Да, ясно, что ядерное оружие нужно им исключительно для того, чтобы сдерживать друг друга. Но две половинки бывшей единой Индии оказывались на грани войны минимум дважды уже после 1998 года, и оба раза не было никаких сомнений в их способности держать ядерные арсеналы на замке.
Диалог, который Индия и Пакистан сейчас в очередной раз размораживают, интересен другим. Он касается американо-натовской войны в Афганистане, он касается талибов и прочих экстремистов, имеющих прямое отношение к Пакистану, он касается стран Средней Азии и безопасности южных границ России. Наконец, по этой истории виден ход и более крупных событий в мире.
Впрочем, то, что произошло в этот четверг в Дели, на вид не впечатляет. То были всего-навсего "переговоры о переговорах" - попытка выработать программу нового диалога. То есть чисто техническая процедура, проводившаяся на уровне первых заместителей министров иностранных дел. По ее итогам индийский переговорщик, госпожа Рао, сообщила лишь, что две страны будут "поддерживать контакт" для того, чтобы вернуть доверие. И не огласила никаких дат и мест этого самого дальнейшего контакта.
Беседы об улучшении отношений можно отсчитывать от 2003 года, когда Дели и Исламабад восстановили дипломатические отношения (а разорваны они были после 11- недельной войны в Кашмире, который Пакистан считает спорной территорией). Далее были личные встречи лидеров двух стран и много других встреч, прервались же они после вылазки террористов с пакистанской территории в ноябре 2008 года. Того самого, чудовищного и беспрецедентного, налета террористов-самоубийц, которые три дня держали осаду от спецназа и расстреливали мирных жителей крупнейшего города Индии - Мумбая, уничтожив в итоге 185 человек. Можно представить себе, что после такой истории вернуть отношения двух стран даже в 2003 год не так уж просто.
У нынешних переговоров есть одна особенность: в них ощущается мягкая, но настойчивая рука администрации США, подталкивавшая обе страны к сближению.
Американская версия ситуации в целом звучит примерно так. Главный приоритет администрации на международной арене - война в Афганистане и все, что происходит вокруг нее, включая Иран (Европа, Россия, Латинская Америка - это вторично, даже отношения с Китаем пока вторичны, хотя Китай тоже имеет косвенное отношение к афганской войне). Но война в Афганистане будет проиграна без сотрудничества с Пакистаном, поскольку талибы - порождение пакистанских спецслужб, и талибские тыловые территории находятся в Пакистане. Исламабад получил от США за последние годы 12 миллиардов долларов на укрепление своей армии, и нехотя склоняется к сотрудничеству. Но напряженность с Индией отвлекает Пакистан, в том числе его военных, от участия в афганской войне. А растущая борьба за влияние между Индией и Пакистаном внутри самого Афганистана - это и вообще феномен, такой, который мешает. Вывод: Дели и Исламабад должны начать говорить друг с другом.
Если присмотреться к целой цепочке американских гостей, приезжавших в последнее время в обе столицы, то можно сделать вывод: администрация Обамы и правда старалась перезапустить индо-пакистанский диалог.
И все было бы хорошо, если бы не весьма скептическое отношение к происходящему со стороны Индии. Речь не о том, что избиратели там не очень верят в нормализацию с Пакистаном после событий в Мумбае - это-то само собой. Дело в наблюдениях профессионалов военной и внешней политики.
Они утверждают, что администрация Обамы настолько нуждается в сотрудничестве Пакистана (а точнее, его военного истеблишмента), что постепенно поддается точке зрения этих военных насчет того, как надо обращаться с талибами. Здесь надо напомнить, что если "Аль-Каида" - это взбесившееся порождение американских спецслужб, то движение "Талибан" породили спецслужбы пакистанские. Так же как другие террористические организации, типа "Лашкар-и-тоиба", которую считают причастной к налету на Мумбай - это тоже, видимо, побочный и не очень управляемый продукт деятельности пакистанских военных и разведывательных кругов.
Если американцы окончательно поддадутся Пакистану в этом вопросе, замечают в Дели, то все останется как было, не состоится "де-джихадизация" Пакистана. Афганистан окажется под контролем тех самых талибов, с которыми воюет сейчас Америка. Ну, пусть они будут какое-то время себя достаточно мирно вести, примирившись с властью. Возрастет влияние талибов на соседние страны - Таджикистан, Узбекистан, с соответствующими последствиями для России. Сохранится ситуация, когда в центре региона Южной Азии находится неуправляемая территория, что-то вроде Сомали (речь в данном случае о пограничье Афганистана и Пакистана). Американцы запишут себе победу и уйдут. Индия, Россия и прочие страны останутся.
Из этой региональной, частной в общем-то, ситуации политические круги в Дели делают неожиданные общие выводы. Администрация Обамы не оправдывает первоначальных ожиданий, замечают они. Она, может быть, и не повторяет катастрофической политики Джорджа Буша - хотя бы потому, что для таковой нет ресурсов. Зато дипломатия Обамы бесконтрольно соскальзывает в 90-е годы, к эпохе Билла Клинтона, и тащит туда Индию и Пакистан. Заметим, что если у Буша и были какие-то достижения во внешней политике, то речь о вполне рациональной - с точки зрения американских интересов - политике в Азии (в отношении Индии и Китая, по крайней мере). Обама эти достижения, кажется, пускает по ветру.
То, что дипломатия Обамы становится слишком "клинтоновской", то есть еще менее приемлемой, чем бушевская, видно и из некоторых деталей хода российско-американской "перезагрузки". Другое дело, что иногда кажется - Барак Обама вообще уже не хочет вести активную внешнюю политику. Но на главных для себя направлениях все же ведет, и как раз на них видно, на что эта политика похожа.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции информационного агентства Trend