Анастасия Скогорева, главный редактор Национального банковского журнала (НБЖ), специально для РИА Новости
Пророки девальвации и кризиса больше не в чести. Если речь идет об обычных экономистах и пессимистично настроенных аналитиках, то к ним больше не прислушиваются. А если, паче чаяния, в этой роли оказываются люди, занимающие заметные позиции в бизнес-сообществе, то им приходится переживать и более заметные последствия.
Речь о главе Ассоциации региональных банков "Россия" Анатолии Аксакове. Его речь о необходимости 30-40-процентной девальвации рубля (по сравнению со сложившимися уровнями), произнесенная в начале августа, произвела глубокое впечатление на депутатов Госдумы. Доводы банковского лоббиста о том, что девальвация в случае ее проведения способна запустить процесс импортозамещения и оживить производство, они слушать не захотели. Не захотели они обращать внимание и на последующие заявления Анатолия Аксакова, вполне лояльные по отношению к российским финансовым властям. Например, в адрес Центрального банка, который, по мнению главы Ассоциации "Россия", проводит весьма успешную политику "плавающего" курса рубля.
Похоже, уже ничто не может помешать депутатам изгнать Аксакова из Национального банковского совета - консультативно-совещательного органа при Банке России, состоящего из представителей обеих палат Федерального Собрания, президента, правительства, самого Банка России и кредитных организаций. Решение об этом, как говорят в самой Госдуме, фактически принято: профильный Комитет нижней палаты парламента одобрил замену Аксакова в НБС на Виктора Плескачевского, главу Комитета Госдумы по собственности. От Виктора Семеновича, судя по всему, депутаты не ожидают такого сюрприза, как речи про повторную и более "глубокую" девальвацию.
Что могло подвигнуть Аксакова к сенсационным заявлениям о пользе резкого обесценения национальной валюты? Чем может отозваться его слово, он должен был догадаться: незадолго до его выступления, в июне этого года, был уволен со своего поста директор управления финансирования строительных объектов Сбербанка Алексей Чувин. Тогда причиной опалы стал пессимистичный прогноз - посвященный будущему рынка недвижимости. Господин Чувин ожидал резкого падения цен на недвижимость, вызванного желанием девелоперов распродать по дешевке имеющие у них активы. Руководство Сбербанка, как выяснилось, было настроено куда более оптимистично, и не пожелало терпеть в своих рядах пессимиста.
Можно предположить, что Аксаков, как утверждают некоторые наблюдатели, "прокатывал" пробный мяч, говоря о желательности нового обесценивания курса рубля. Но реакция оказалась слишком негативной: Аксаков остался с глазу на глаз с разъяренными коллегами по Думе. И теперь под ним, похоже, шатается уже не только кресло члена Национального банковского совета, но и кресло главы Ассоциации региональных банков "Россия".
Но, с точки зрения обывателя, пожалуй, не столь важно, чем руководствовался банковский лоббист - думой о Родине; стремлением сверкнуть на довольно "тусклом" новостном фоне или другими побудительными причинами. Куда интереснее попробовать понять, прав ли Аксаков в вопросе о необходимости девальвации или нет.
На сегодняшний день большинство экспертов уверено в одном: жесткой необходимости - именно необходимости - в целенаправленном обесценивании рубля нет. Высокие цены на энергоносители и рост интереса к российским активам со стороны иностранных инвесторов поддерживают нашу валюту. Плюс к этому рублю продолжает доверять население, которое не спешит в массовом порядке менять национальные денежные единицы на доллары или евро (краткосрочные всплески таких обменов - не в счет).
Хорошо, пусть нет необходимости, - есть ли целесообразность? С этим вопросом, как выясняется, тоже не все ясно. Бывший глава Центрального банка России Сергей Дубинин, человек, при котором осуществлялась в свое время "девальвация-2008", уверен, что сейчас в аналогичных действиях финансовых властей необходимости нет. По его мнению, ни повторная, ни третьекратная, никакая другая девальвация сейчас не запустят процесс импортозамещения. В 2009 году он начался, потому что тогда в экономике было много незагруженных мощностей. Сейчас их нет, а сама экономика остается, по мнению Дубинина, картельной, монополизированной, что, по очевидным причинам, не способствует росту производства и ускорению процесса экономического восстановления после кризиса.
Впрочем, по двум вышеназванным вопросам - о необходимости и целесообразности девальвации - мнений, как представляется, даже больше, чем людей. Поэтому рассуждать на эти темы можно бесконечно долго. И бесконечно долго можно спорить о том, не слишком ли сурово наказывают Анатолия Геннадьевича за, по сути, абстрактные экономические идеи. Но стоит понимать, что в посткризисные времена пророки девальваций и прочих потрясений не в чести. Раскачать ситуацию на валютном рынке или в экономике в целом слишком легко, стабилизировать ее значительно труднее. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в разгар Великой депрессии Франклин Рузвельт призывал как можно меньше употреблять само слово кризис, и как можно реже прислушиваться ко всевозможным апокалиптическим прогнозам, сделанным по принципу "сейчас плохо, будет еще хуже, а потом настанет конец".
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции информационного агентства Trend