Илья Крамник, военный обозреватель РИА Новости
Первыми странами, которые посетит новый госсекретарь США Хиллари Клинтон, Китай, Япония и Южная Корея - важнейшие партнеры США в Азии. Поездка в Японию привлекает особое внимание - сотрудничество Японии и США играет огромную роль в архитектуре современного мира, причем, одним из важнейших его элементов является сотрудничество в военной сфере.
Военно-техническое сотрудничество США и Японии является одним из главных факторов, определяющих соотношение сил на Дальнем Востоке и в Азии в целом. Фактически, с самого начала восстановления вооруженных сил Японии в 50-х годах (еще под названием "силы самообороны"), США обеспечивали Японию военной техникой, технологиями и прививали свои взгляды на военную доктрину.
С течением времени Япония становилась все более независимой в военном плане, постепенно перейдя от закупок техники к ее лицензионному производству, а затем и возобновив собственные разработки, прерванные после поражения во Второй мировой войне. Однако партнерство между двумя могущественными державами тихоокеанского региона продолжается, и затрагивает все новые области.
В настоящее время важнейшей областью сотрудничества между США и Японией является противоракетная оборона, где вооруженные силы Японии, и прежде всего - флот играют очень важную роль "первого эшелона" глобальной системы ПРО на Дальнем Востоке.
Япония располагает солидной группировкой эсминцев класса AEGIS, которые, как и их американские собратья, могут использоваться в целях ПРО. Для перехвата баллистических ракет могут использоваться как ракеты SM-2, которыми эти эсминцы оснащаются в базовом варианте, так и усовершенствованные перехватчики SM-3, значительно превосходящие SM-2 по дальности и потолку поражаемой цели.
Наземный эшелон ПРО Японии представлен комплексами MIM-104 Patriot в модификациях PAC-2 и PAC-3, которые также могут использоваться для перехвата баллистических целей.
Против кого развертывается столь мощная группировка средств ПРО? Официально - основной угрозой на данном ТВД, внушающей опасение и США и Японии, является КНДР со своим непредсказуемым режимом и возможностью производить баллистические ракеты. В настоящее время КНДР располагает ракетами малой и средней дальности (до 3000 км), однако в стране ведется разработка межконтинентальной баллистической ракеты Taepodong-2, дальность которой приближается к 7 тысячам километров, что позволяет атаковать цели на территории США.
Вместе с тем, японская система ПРО, прежде всего ее морская составляющая, может использоваться и в других целях. К северу от Японии, в Охотском море находится традиционный район боевого патрулирования подводных ракетоносцев Тихоокеанского флота ВМФ России. Японские эсминцы класса AEGIS при необходимости могут войти в Охотское море и использоваться для перехвата ракет, запущенных с этих подводных лодок, на стартовом участке траектории. Официально ни американские, ни японские представители не заявляли о подобных возможностях, однако, военным экспертам и этот вариант приходится учитывать.
Следует учитывать также и то, что на японских островах находятся базы вооруженных сил США, в частности ВМС США, которые держат на этом рубеже собственную группировку кораблей класса AEGIS - крейсеров типа Ticonderoga и эсминцев типа Arleigh Burke, число которых в составе флота постепенно растет. Как следствие - численность передовой группировки также может быть увеличена в любой момент. На тихоокеанских полигонах регулярно проводятся испытания морского компонента системы ПРО, в которых совместно участвуют американские и японские корабли.
Учитывая совокупную численность и боевые возможности японских и американских кораблей, способных сбивать баллистические цели, а также программу строительства кораблей классе AEGIS для ВМС Южной Кореи, можно сказать, что такая система обороны в сравнении с возможностями КНДР выглядит явно избыточной. Особенно с учетом малой способности КНДР защитить свою территорию (и ракетные базы) от современных средств воздушного нападения в случае реального конфликта. В результате, развитие морского эшелона ПРО в районе Японских островов воспринимается как направленное прежде всего против России, также, как и возможное строительство третьего позиционного района ПРО в Европе.
Внимание мировых СМИ приковано к возможному новому соглашению об ограничении стратегических вооружений между Россией и США. Вместе с тем, после выхода в 2002 году США из договора по ПРО от 1972 года, запрещавшего строительство национальных систем противоракетной обороны, развитие этих систем не лимитировано никакими международными договорами. И, с учетом постепенного сокращения стратегических сил, противоракетная оборона приобретает все больший вес в мировом балансе.
Подобные изменения не могут не беспокоить российскую сторону, отстаивающую принцип ядерного паритета между РФ и США. Развитие глобальной системы ПРО с параллельным сокращением ядерных арсеналов может, теоретически, привести к ситуации, когда уцелевших после внезапного первого удара ракет не хватит, чтобы прорвать систему ПРО, особенно если часть ракет будет выбита в неядерной фазе конфликта.
Следует отметить, что вероятность или невероятность политических событий, способных привести к подобному исходу, в данном случае в расчет не принимается - роль играет исключительно техническая возможность нивелировать ядерный потенциал путем его сокращения и наращивания возможностей ПРО, а она налицо.
При этом следует учитывать, что стратегические ядерные силы по-прежнему остаются, и будут оставаться впредь главной составляющей боевой мощи Вооруженных сил России, в силу целого ряда причин - географических, политических и экономических, не позволяющих России в настоящее время иметь обычные вооруженные силы, способные обеспечить равновесие с США и их союзниками. Таким образом, любая тенденция, угрожающая нейтрализовать или иным образом обесценить возможности российского ядерного арсенала будет восприниматься как прямая и явная угроза стратегической безопасности самой России.
В результате, многие российские военные специалисты полагают, что соглашение о дальнейшем сокращении стратегических ядерных арсеналов может быть достигнуто только при условии ограничений на развитие систем ПРО, которые не позволят создать глобальную систему обороны, обеспечивающую защиту от ответного удара в гипотетическом ядерном конфликте.
Независимо от того, контролируются элементы этой системы самими США - или их ближайшими союзниками в важнейшем регионе мира.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции информационного агентства Trend .