Азербайджан, Баку, 10 февраля /корр. Trend Life Вугар Иманов/
В гостях Trend Life Рольф Ваккер - уроженец азербайджанского города Гёйгёль (до 2008 - Ханлар, до 1938 - Елендорф), ныне гражданин Германии, проживающий в Штутгарте.
Первые немецкие поселенцы появились в Азербайджане в начале 19 века по инициативе Екатерины II, когда Азербайджан входил в Российскую империю. В далеком 1818 году из Вюртембергской земли Германии в Азербайджан прибыли первые немецкие переселенцы, среди которых были и предки Рольфа Ваккера. Так в Азербайджанепоявились первые немецкие колонии: Еленендорф (ныне город Гёйгёль), Анненфельд (Шамкир), Георгсфельд (поселок Чинарлы Шамкирского р-на). А в начале XX века были основаны немецкие колонии Гринфельд, Елизаветинка, Марсковка (Агстафинский район), Эйгенфельд (Шамкирский район), Траубенфельд (Товузский район), Гергсфильд, Айгенфильд (Казахский район). Причины, побудившие этих людей проделать столь далекий путь, имели как социально-экономические, так и конфессиональный характер, а также были вызваны нестабильным военно-политическим положением, ухудшающимся из-за разорительных наполеоновских походов. Колонии представляли собой замкнутое экономическое и культурное пространство. На азербайджанской земле немцы развили виноградарство и виноделие, принимали участие в строительстве промышленных предприятий, а позже участвовали в формировании архитектурно-планировочной структуры и застройки Баку. В начале Великой Отечественной войны практически все немцы были депортированы в Казахстан. Среди них оказался и маленький Рольф...
"Я родился 10 мая 1938 города в Ханларе (Еленендорф), но в октябре 1941 года всё немецкое население Ханлара было депортировано в Казахстан. Мне в это время было
3,5 года. Моя мама и тетя рассказывали мне, что Ханлар (Еленендорф) представлял настоящий рай и родинy для всех нас! Много лет я мечтал вернуться на историческую родину и в 1998 году в составе делегации из шести человек приехал в Ханлар. Это была незабываемая поездка с массой впечатлений. По результатам поездки я снял фильм, который нашёл благожелательный отклик у моих земляков.
- Поддерживаете ли вы отношения в Германии с азербайджанцами?
- В Германию мы переехали в 1993 году. В настоящее время у меня отсутствуют отношения с азербайджанцами, проживающими или работающими в Германии, но здесь существует несколько немецко-азербайджанских культурных обществ и фондов. Я попытался где-то в 1997-98 годах наладить отношения с одним из них здесь в Штуттгарте. Адрес общества я нашёл в телефонном справочнике. Представился. Не почувствовал особого интереса со стороны собеседника. Полагая, что слабые знания языка собеседником - причина реакции, я отправил подробное письмо по почте. Ответа не последовало. А через два года в новых телефонных справочниках уже не было упоминания о культурном немецко-азербайджанском обществе?.. С 2003 года я на пенсии. Мои занятия - интернет, ежемесячно вместе с друзьями отправляемся в турпоход, а один-два раза в год путешествую в другие страны, снимаю фильмы, очень интересуюсь историей моего родного Еленендорфа, раз в год встречаюсь с уроженцами этого города.
- С какими трудностями столкнулись, когда вашу семью и близких депортировали в Казахстан?
- Когда по воле "отца всех народов" Сталина в октябре 1941 года все немецкое население Ханлара (Еленендорфа) было депортировано в Казахстан, нас разместили в деревне Будёновка, Акмолинской области у семьи Осадчих. Но после того, как их старший сын вернулся без руки с фронта, переехали к Соломатиным. Привожу мои дневниковые записи:
"Солнечный день. Относительно тепло. Мы на берегу речки у брода. Мою больную тётю забирают в "трудовую армию". Ждём подводу для переправки. Тётя прощается и плачет. Даёт мне кусочек сухарика. И плачет она оттого, что должна оставить свою дочь (3,5 года) и сына (9 лет) на попечении кого-то, наверное, бабушки. Что с детьми будет? Через пару дней она возвращается из районного центра Журавлёвка. Для "службы" была признана совершенно непригодной из-за камней и хронического воспаления почек.
"Зима. Сибирский холод. Мой кузен Вилли (он уже большой, ему 10 лет) пошёл на речку за водой, это его обязанность. Возвращается. Зачерпнул ведром в проруби щуку. Вкусная была рыбка. Воду правда пришлось вылить - очень рыбой пахла.
"Печку топим бурьяном. Бурьян вспыхивает ярким пламенем, при открытой печной створке - на короткое время становится тепло. Потом быстренько в постель и под матрац. Но холодно, очень холодно. Тётя вспоминает, как же хорошо и тепло было на нашей родине, там, в Еленендорфе, в Азербайджане! Кстати о матрацах и коврах. Два матраца и два ковра дядя взял очень разумно в качестве багажа при выселении. И служили они нам и подстилкой, и одеялами. Спасибо трудолюбивым азербайджанкам, которые их создали. Эти два матраца и два ковра сопровождали нас постоянно по Казахстану и по всей России и были нам, в особенности маме, так дороги, что мы их привезли в 1993 году даже в Германию. Мама ни при каких обстоятельствах с ними расставаться не хотела.
"Тётя часто лежит в постели, боли в пояснице. Под рождество встаёт и гадает. От дяди (он как и все мужчины-спецпереселенцы в возрасте 14-55 лет с декабря 1941 в "трудовой армии") ни слуху, ни духу. Жив ли? Привязала нитку к своему обручальному кольцу. Свободный конец нитки ко лбу приставила и кольцо над столом держит. Затаила дыхание. Теперь надо подождать немного. Если кольцо будет ходить по кругу, то дядя жив.
Ну, тётя, как? Да вроде ткольцо крутится! Уррра, значит, дядя Арнольд жив!"
"Мама с утра до вечера на работе. Сначала работает в бригаде, запрягает и распрягает быков, в лютый холод одна под завывание волков выполняет перевозки. Туда, сюда. Вспоминаю, как я маме однажды сказал: "Мама, ты одевайся тепло, чтобы у тебя сердечко не замёрзло!". Я до сих пор не забуду, как она была рада и счастлива моему напутствию. Далее она работает учётчиком и позже счетоводом, после того как главный бухгалтер колхоза был призван на фронт.
"Мама была весьма активной и жизнерадостной личностью. Любила сама шутить и поддерживала хорошее настроение. В Еленендорфе она окончила курсы кройки и шитья. Кроме того, хорошо рисовала, а раньше в Еленендорфе писала даже стихи, которые ходили по школе. Об этом мне рассказывала уже здесь в Германии в 1996 году Лилия Вакенгут, её подруга. Поэтому женщины с мамой часто советовались. Помню, часто заглядывала к нам Дуся-трактористка. Молодая, очень красивая женщина. Одета в фуфайку и брюки. Вся одежда и руки измазаны в чёрном мазуте. Однако манеры и поведение по причине тяжёлой работы скорее мужские... И даже голос был грубый, мужской. А природа-то хочет своего, и Дусе захотелось нравиться. А стало быть, надо научиться одеваться. И мама тут первый советчик. Какие советы по части одежды мама давала, уже не помню. Но хорошо помню, как Дуся со смехом маме подробно повествовала, как они всей девичьей бригадой учётчика - молодого парня - на солому повалили, брюки сняли, чтобы вблизи на зрелый мужской аппарат поглазеть. Ну, а больше ни-ни. Только посмотрели.
"Мама была всем - и единственный работник, и кормилец, и спаситель от голода для остальных пяти душ (я, двоюродные брат и сестра, тётя, бабушка). Помню, как мама принесла немного творогу. Мы дети едим его с картошкой и с солью. Объедение, язык проглотишь.
А тётя рассказывает, что у нас в Еленедорфе все было - и сыр, и шоколад, и колбаса, и масло. Но самое вкусное - это был хлеб-лаваш и бараний сыр мотал. А лаваш вкусен и с молоком, и с мёдом, и особенно с шашлыком. А божественный сыр мотал ели еленендорфские швабы с арбузами! Лаваш, мотал и многое другое приносили прямо во двор азербайджанские женщины из окрестных сёл. А я слушаю и не понимаю, что это всё обозначает. Но думаю, что всё также хорошо и вкусно, как в сказках братьев Гримм, где порхают жареные голуби и текут молочные реки с кисельными берегами. О, Еленендорф - рай на земле".
"Что за прелесть - эти сказки. Жизнь кругом совсем иная и тоже интересная. С Васей Соломатиным (сын нашей хозяйки, немного моложе меня) идём к соседям. Их папа вернулся с фронта, привёз фонарик. Чудо немецкой техники. С переключателем цвета -красный, зелёный, жёлтый. Поиграть не дают, только посмотреть. С Васей бежим к МТФ (молочно-товарной ферме) гадюк гонять. Их там много, а за речкой на сопках на каждом шагу. Сначала издалека швыряем на них камешки и куски земли. Надоело. Теперь палочками пытаемся их удержать и радуемся, видя, как они извиваются и быстро удирают. Иногда делают выпады. Куда там, мы тоже ловкие! А одного немецкого мальчика (имени его я не знаю) гадюка укусила в ногу. И было жутко смотреть, как нога целый месяц была раздута как бревно. Ничего, к счастью выжил.
"Очень короткое время ходил я в детский садик. Что я там ел, не помню. А вот хорошо помню, что каждый ел собственной ложкой и из тарелки, принесёнными из дома. А два мальчика кушали из одного изумительно красивого, белого и разрисованного эмалированного ночного горшка, который кто-то привёз с фронта. Хотя горшок был очень хорош, тем не менее, зависти к этим мальчикам у меня не было.
"Наконец пошёл я в первый класс. В начальной школе было две комнаты. В одной учили учеников первого и второго класса, в другой третьего и четвертого. Помню, как учительница была недовольна успехами учеников 4-го класса и привела меня из 1-го, чтобы показать, что этот материал знают в первом классе! Задала мне вопрос, но я был так напуган, что не мог вымолвить ни слова. Это была моя первая безуспешная защита научного уровня. Второе воспоминание. Было это зимой 1945-46 года. Учительница сказала, что скоро будут выборы, и каждый должен подготовить несколько палок с пучком сена наверху. А эти палки будут ставить вдоль дороги в снег, чтобы избиратели в пургу быстро находили путь к избирательным пунктам. Я пошёл в огород, нашёл несколько прошлогодних крепких стеблей подсолнечника, привязал сена и поставил в снег перед домом. Работой остался очень доволен. Чёрт меня дёрнул - надо бы ещё несколько палок подготовить. Но так как в огороде стеблей уже не было, то побежал я к соседям, у которых эти стебли очень аккуратным шатром сложены были. Только я несколько стеблей отобрал, вылетает соседка и кричит: "Вот гавнюк, сейчас я тебе жопу надеру". Что означает "надеру" я не знал, но очень испугался и побежал домой. Бабушку спросил: "А что это "жопу надеру". Но бабушка это тоже толком не знала и сказала: "это очень нехорошо, если что-то берут без разрешения". К счастью все обошлось и не пришлось моей попе страдать за неуёмное старание.
- М-да, лаваш, мотал, шашлык...- самые приятные воспоминания...
- Однажды я прочитал в интернете статью на Trend Life "Упоительный запах и вкус тендира" и, не поверите, но от нее у меня в квартире, в центре Штутгарта, запахло свежеиспечённым лавашем, который я покупаю в турецком супермаркете. А лаваш я сервирую к моему шашлыку, который приготовляю по Еленедорфскому (то бишь немецко-азербайджанскому) рецепту. Вкуснятина, да к тому же ещё и хорошее шипучее вино. И ещё воспоминания... В статье пишете: "Только что испеченный чурек -объеденье, едим его с моталом (бараньим сыром) и сливочным маслом, с медом и запиваем чаем - божественная пища". О-о-о, мотал! Это что-то божественное. А моя мама, которая родилась в Баку, но жила, в основном, в Еленендорфе, и тётя вспоминали и очень часто говорили про мотал (бараний сыр). А этот самый мотал я всю жизнь так и не попробовал... В 1949 на мой день рождения тетя, впервые после депортации, испекла чудесный торт "Наполеон". И был сей "наполеон" так вкусен, так хорош, что лучшего "наполеона" я позже ни в России, ни в Германии, ни во Франции не кушал!!! А тётя опять вспоминала, как хорошо мы жили на нашей родине в Еленендорфе - Азербайджане. И спросил я тётю: "А что лучше "Наполеон" или мотал?" Тётя задумалась и ответила: "Мотал лучше!".
Связаться с автором статьи можно по адресу: [email protected]
