Знаменитому актеру Леониду Броневому 17 декабря исполнилось 80 лет. Острый на язык и непредсказуемый в беседах с журналистами, Броневой терпеть не может вопросов про Мюллера, но в юбилейном интервью, которое актер согласился дать "Труду", без них было не обойтись.
- Роль Мюллера, когда-то сыгранная вами, - это везение? Или, может, наоборот, невезение, поскольку зрители с тех пор начали отождествлять вас с этим персонажем?
- Может, везение. А может, и нет. Недавно по каналу "Столица" я услышал, как ведущая говорит: "А правда, что Броневой однажды сыграл Мюллера и с тех пор все время повторяет в театре эту роль?" Правда, какая-то женщина в студии меня защитила и сказала, что это не совсем так. Конечно, роль Мюллера принесла мне известность, но наложила определенный отпечаток на меня. Ну что поделаешь? То же самое когда-то было с Бабочкиным. Куда бы он ни приезжал с гастролями, на афишах крупными буквами писали: "Исполнитель роли Чапаева". И это приводило его в бешенство.
- Случалось ли с вами такое, что зрители не принимали какую-то вашу роль, ожидая от вас чего-то иного, более привычного?
- Я на это мало обращал внимания. Вот Евгений Павлович Леонов - тот да, сильно по этому поводу переживал. Ведь от него ждали только комических ролей. Выходит он, например, в роли чеховского Иванова, а в зале - аплодисменты, смех... Он по этому поводу сильно переживал. Я бы все это назвал просто суетой. Зрительской суетой. Миллионы зрителей не знают всех трудностей актерской работы. А она такова, что в ней нельзя достичь совершенства. Никто не достиг совершенства, никто... Даже самые великие не подобрались к вершине. Может быть, оно и правильно, потому что если человек начнет думать, что достиг вершины, то ему конец.
- Но все-таки бывают на сцене мгновения, когда актеру все удается и кажется, что идеал достигнут?
- Вы знаете, я работаю в театре уже 60 лет, и за эти годы такое бывало, наверное, раз десять, не больше. Хотя и на том спасибо. Но это все равно иллюзия, самообман. Потому что уже на следующем спектакле оказывается, что это было просто случайностью, каким-то совпадением твоего внутреннего состояния, игры партнеров, погоды, физического самочувствия и так далее. Да и вообще театр - это иллюзия. От него ничего не остается.
- Ну тогда и человеческая жизнь тоже иллюзия.
- Так и есть. Все преходяще, все забывается. А актера после его смерти помнят только те, кто занимается историей и архивами. Хотя я верю, что есть люди, которые не забудутся. Вот, например, ушедший патриарх Алексий. Или Муслим Магомаев. При жизни его мало ценили, а ведь он был истинной звездой нашего оперного искусства и эстрады. Но почему-то об этом стали говорить только теперь, когда его уже нет. Запад более аккуратен в этом смысле, а Россия иногда бывает беспощадна к своим знаменитостям.
- Вы ранимый человек? Переживаете ли, например, по поводу плохих рецензий?
- Всю жизнь был очень ранимым, но последние десять лет перестал обращать на это внимание. И рецензии стараюсь больше не читать. Вот мне рассказали, что в интернете кто-то без моего разрешения открыл два моих сайта и говорит там все, что ему хочется. Но я стараюсь не огорчаться по этому поводу.
- Видимо, с годами мудрость пришла?
- Просто на все это нельзя тратить силы. Особенно когда тебе много лет. Их надо тратить на репетиции, спектакли и фильмы.
- Давайте вообразим, что вы по какой-то причине вдруг покинули театр ради регулярной работы в кинематографе. Как бы вы себя ощущали?
- Это была бы дискомфортная жизнь. Бесконечная смена коллективов, бесконечная смена партнеров - это ужасно. Театр - это семья. Если я и менял когда-то театры, то просто так уж складывалось. Где-то не играл тех ролей, которые хотелось сыграть, где-то не платили зарплату. А где-то надоедало, что один спектакль проходит всего раз десять, и уже надо выпускать следующий, потому что зрителей мало.
- Вы много лет проработали с Анатолием Эфросом. Какое самоощущение у вас было в те годы?
- С одной стороны, это были счастливые годы. Но, с другой стороны, не очень, потому что отношения не сложились. Эфрос всегда относился ко мне с подозрением, с каким-то недоверием и бесконечно давал мне отрицательные роли. А ведь это очень влияет на человека, если ему в течение многих лет давать только роли негодяев и подлецов. Это совершенно то же самое, как если бы человеку каждое утро говорили: "Ты сволочь, подлец, сукин сын, я тебе не доверяю". Это ужасно действует.
- Послушайте, но ведь есть актеры, которые всю жизнь играют злодеев. Неужели вы полагаете, что это влияет на их человеческую сущность?
- Не могу ответить на этот вопрос. Знаю только, что на меня это очень плохо влияло. Хотя я, конечно, старался выполнять все задачи в полную силу, никогда не говорил об этом режиссеру и никакие роли себе не выпрашивал.
- Говорят: "Играя плохого, ищи, где он хороший". Вы согласны?
- Это лишь теория. Можно сыграть так, а можно иначе. Вот Михаил Ульянов, играя Ричарда III, говорил: "Я должен обвинять его". Я играл по-другому и не обвинял своих персонажей. Я считаю, их надо не обвинять, а искать в них правду. Даже если это злая правда.
- Вы сменили много театров, но, попав к Марку Захарову, вот уже 20 лет остаетесь ему верны. Можно ли сказать, что вы наконец нашли идеал? Или, может быть, свою тихую гавань?
- Тихой гаванью может быть только тот театр, в который не ходят зрители. Театр с пустыми залами и плохими спектаклями. "Ленком", к счастью, никогда не был тихим театром. А с Марком Анатольевичем получилось так: помимо уважения, которое я испытываю к нему как к изумительному постановщику, я еще и по-человечески его очень полюбил. Это случилось впервые в моей жизни по отношению к режиссеру. Ведь между актером и режиссером почти никогда не бывает взаимного человеческого чувства. Вот он сейчас начал репетировать "Вишневый сад", а я смотрю и восхищаюсь. У него адская интуиция, он все чувствует. Видно, Господь подарил мне эти двадцать лет в "Ленкоме".
ДОСЬЕ
Леонид Броневой, актер
Родился 17 декабря 1928 года в Киеве. В 1937-м отца репрессировали, а его с матерью отправили в ссылку. Как сыну врага народа ему были недоступны столичные вузы, но Броневой сумел после войны попасть в Ташкентский театральный институт. После смерти Сталина в 1953-м году поступил в Школу-студию МХАТ. С 1962-го по 1988-й был актером Театра на Малой Бронной, с 1988-го - в труппе театра "Ленком". Всенародную популярность Броневому принесла роль Мюллера в телесериале "Семнадцать мгновений весны". Сыграл в фильмах "Тот самый Мюнхгаузен", "Агония", "Покровские ворота", "Небеса обетованные".