Санкции загнали промышленность Ирана в тупик
Международные санкции, которые сделали невозможным импорт оборудования и комплектующих, поставили производственный сектор Ирана в затруднительное положение. По словам заместителя министра промышленности Мохсена Салехиани, производственный сектор Ирана в текущем иранском календарном году, который завершается 20 марта 2013 года, нуждается в 800 триллионах риалов (около 65 миллиардов долларов) для удовлетворения потребностей. В прошлом году этот показатель составлял около 500 триллионов риалов.
На сегодня, по различным оценкам, объем промышленного производства в Иране составляет 30-35 процентов ВВП, а с падением импорта сырья, машин и других технологий, от которых зависит большая часть промышленности страны, уровень производства может упасть еще ниже. Так, из-за невозможности импорта из Европы комплектующих материалов заводы по производству автомобилей и автомобильных частей в Иране находятся под угрозой закрытия. По данным министерства промышленности Ирана, во втором по важности секторе иранской индустрии после нефтяной - автомобильном - спад за первое полугодие составил 42 процента.
Запрет Запада на проведение банковских транзакций с Тегераном лишил местные компании технической возможности оплатить ввозимые из-за границы товары. Помимо этого, иранские производители испытывают колоссальные трудности с последствиями беспрецедентно высокой цены на иностранную валюту в стране и галопирующей инфляции (25 процентов), что приводит к значительному повышению издержек производства.
Например, по вышеизложенным причинам, в частности из-за подорожания сырья внутри страны, а также повышения цены ни нитки и хлопок из-за рубежа иранская текстильная промышленность стоит на пороге банкротства. Из-за дороговизны сельскохозяйственного сырья практически работает на половину своей производственной мощности пищевая промышленность Ирана. Производство медицинских препаратов, впрочем, как и производство моющих средств и косметики, также находится в состоянии кризиса.
Еще по июльским данным Ассоциации рабочих Ирана, на тот период в стране действовало 1230 компаний со 100 тысячами рабочими, однако, в совокупности эти компании имели долг в семь миллиардов долларов, в силу чего должны были сокращать объемы производства и штат рабочих, либо вовсе закрываться. Если в Иране полностью закроются, к примеру, автомобильные заводы, то без работы останутся более 700 тысяч рабочих.
Следует отметить, что еще до санкций промышленный сектор Ирана обладал низкой долей в ВВП страны, что являлось следствием того, что половина промышленных предприятий работало на устаревшем оборудовании и нуждалось в модернизации. Помимо этого, ситуацию осложняли высокий уровень налогообложения, низкий уровень производительности труда, неэффективность управления, трудности с получением кредитов и высокая кредитная ставка. Программа приватизации крупных предприятий тормозилась вследствие отсутствия инвесторов, которых сдерживали как сложная политическая ситуация в стране, так и тяжелые инвестиционные условия. Все эти застарелые проблемы вкупе с ужесточающимися санкциями Запада парализуют промышленное производство Ирана.
Положительным во всем этом круговороте событий является то, что Иран стремится наладить местное производство той продукции (оборудование и комплектующие), которую он импортировал ранее. По официальным данным этой страны, промышленность и сельскохозяйственный сектор не только увеличили уровень производства для замещения импорта, но и сделали это с меньшей зависимостью от посреднических услуг.
Так, если до недавнего времени Иран импортировал платы для управления компрессорами, которые необходимы Национальной иранской газотранспортной компании (NIGC) для регулирования давления газа, то теперь иранские специалисты сами производят недоступное из-за международных санкций оборудование, необходимое для регулирования давления в газопроводах. В этой области также освоены технологии производства труб, предназначенных для прокачки кислого газа и отвечающих самым современным требованиям. Линия по производству таких труб была введена в эксплуатацию три месяца назад, и в импорте этой продукции необходимости больше нет.
Около двух месяцев назад Ираном была освоена технология изготовления реакторов для производства водорода чистотой 99,8 процентов, вследствие чего ИРИ стала второй страной в мире после Италии, которая может производить такие реакторы на внутреннем рынке.
В следующем году Иран уже не будет нуждаться в импорте стальной продукции, так как новые проекты по производству стали в стране будут запущены на полную мощь. По официальной статистике, Иран произвел более 6,25 миллиона тонн стали в течение первых пяти месяцев текущего иранского года, показав рост на 8,8 процентов в годовом исчислении.
Большая часть оборудования, которое необходимо для иранской нефтяной промышленности, обеспечивается отечественным производителем. В последние годы Иран добился больших успехов в своем оборонном секторе и достиг самодостаточности в производстве основного военного оборудования и систем. Для ослабления влияния западных санкций страна готова приступить к собственному производству 290 видов лекарственных препаратов.
Однако иранские специалисты и эксперты считают, что промышленная, сельскохозяйственная и энергетическая сферы страны находятся не на том уровне, когда можно было бы увеличить производство. Промышленность нуждается в современном оборудовании, которое бы отвечало не только современным техническим параметрам, но и соответствовало бы требованиям экологической безопасности. Из-за несоответствия значительной доли оборудования международным стандартам показатели эффективности выхода конечной продукции заметно отстают от мирового уровня.
Для поддержки отечественных производителей иранские власти должны ввести стимулирующие меры, заключающиеся как в снижении налоговых ставок, так и вложении масштабных инвестиций. Фонд национального развития Ирана (NDF) уже выделил три миллиарда долларов из своих активов в виде займов на поддержку развития сельского хозяйства и промышленности. В целом, Иран планирует направить десять процентов активов NDF на поддержку отечественного производства. Иран также временно запретил ввоз некоторых "предметов роскоши", большинство из которых производится в стране и нет необходимости в их импорте.
Удержание всеми силами промышленного сектора страны на подъеме даже без существующих санкций является для Ирана правильным, и должно рассматриваться как позитивное изменение.
Азербайджан и в будущем сохранит инвестиционную привлекательность
Согласно концепции социально-экономического развития на 2013-й и последующие три года, в Азербайджане будет наблюдаться инвестиционная активность. В следующем году прогнозируются темпы реального роста инвестиций в страну на уровне 17,3 процентов.
В 2012 году инвестиции ожидаются на уровне 15,218 миллиарда манатов, в 2013 году - 18 миллиардов манатов, в 2014 году - 17,672 миллиарда манатов, в 2015 году - 17,932 миллиарда манатов, в 2016 году - 18,189 миллиарда манатов.
Инвестиции в десятки миллиардов долларов, вкладываемые в Азербайджан, говорят о том, что с точки зрения инвестиционной привлекательности страна интересна и отечественным и иностранным инвесторам. Здесь обеспечены почти все условия благоприятного инвестиционного климата. С одной стороны, это динамично развивающаяся экономика с крупным потребительским рынком и платежеспособным спросом, с другой стороны, богатые природные ресурсы, разработка которых сулит огромные прибыли, и сопутствующее уникальное географическое положение. К инвестиционному преимуществу Азербайджана можно отнести также низкий инвестиционный риск, связанный с финансовой устойчивостью и устойчивостью социально-политической системы.
В отличие от прошлых лет, когда в стране доминировал зарубежный капитал, в будущем будет сохраняться существующий ныне разрыв между внутренними и иностранными инвестициями в пользу внутренних. Этот разрыв будет держаться на стабильном уровне - в 2,3-2,7 раза, что является оптимальным. Растущие финансовые возможности Азербайджана позволяют ему самостоятельно вкладывать средства в необходимые отрасли экономики, развивать какую-либо сферу (например, туризм) и делать ее привлекательной для иностранных инвесторов.
Согласно ожиданиям, в 2012 году внутренние инвестиции составят 11,148 миллиарда манатов, иностранные - 4,07 миллиарда манатов, в 2013 году - 12,79 миллиарда и 5,215 миллиарда манатов соответственно, в 2014 году - 12,337 миллиарда и 5,335 миллиарда манатов, в 2015 году - 12,523 миллиарда и 5,409 миллиарда манатов, в 2016 году - 12,695 миллиарда и 5,494 миллиарда манатов соответственно.
И если, судя по статистике, в настоящее время в структуре внутренних инвестиций доминируют вложения по государственной линии (60 процентов), то в будущем, согласно прогнозам, главную роль будут играть частные инвестиции. И то, что сегодня в азербайджанской экономике преобладают государственные инвестиции, вполне правильная, с точки зрения времени, ситуация. Средства, выделяемые в рамках государственной инвестиционной программы, играют основную роль в развитии экономики страны, реализуются инфраструктурные и транспортные проекты, что служит фундаментом для привлечения частных инвестиций.
Согласно прогнозу, государственные вложения в 2012 году ожидаются на уровне 8,532 миллиарда манатов, негосударственные - 6,686 миллиарда манатов, в 2013 году - 9,74 миллиарда и 8,261 миллиарда манатов соответственно, в 2014 году - 8,664 миллиарда и 9,008 миллиарда манатов, в 2015 году - 8,423 миллиарда и 9,508 миллиарда манатов, в 2016 году - 8,1 миллиарда и 10,088 миллиарда манатов соответственно.
Приоритетными будут оставаться инвестиции в ненефтяной сектор. В частности, инвестиции в сельскохозяйственную, строительную, коммуникационную, транспортную и туристическую сферы станут стимулом для их дальнейшего развития. В 2013 и последующие три года среднегодовой рост экономики Азербайджана прогнозируется на уровне 5,3 процентов, что будет обеспечено, главным образом, за счет роста ненефтяного сектора. В результате в среднесрочной перспективе доля ненефтяного производства в ВВП страны вырастет с 47,6 процентов до 70,6 процентов.
Инвестиции в нефтегазовый сектор в 2012 году прогнозируются на уровне 4,378 миллиарда манатов, в 2013 году - 5,509 миллиарда манатов, в 2014 году - 5,553 миллиарда манатов, в 2015 году - 5,442 миллиарда манатов, в 2016 году - 5,396 миллиарда манатов. Соответственно, инвестиции в другие сектора составят в 2012 году 10,84 миллиарда манатов, в 2013 году - 12,492 миллиарда манатов, в 2014 году - 12,139 миллиарда манатов, в 2015 году - 12,489 миллиарда манатов, в 2016 году - 12,793 миллиарда манатов.
В нефтяном секторе в ближайшие два года также ожидается поступательный рост инвестиций. Инвестиции в этом секторе, в основном затронут проекты газодобычи на таких месторождениях, как "Абшерон", "Умид", "Шахдениз", разработки газа глубокого залегания на блоке месторождений "Азери-Чираг-Гюнешли". Но уже с 2015 года прогнозируется постепенный спад инвестиций в нефтяном секторе, хотя и на незначительные один - два процента. Стоит напомнить, что крупные инвестиции, вложенные в добывающую отрасль Азербайджана на начальном этапе после восстановления независимости страны, имели мощный мультипликативный эффект за счет роста производственно-технического спроса и повышения деловой активности в экономике Азербайджана в целом.
Ирак вооружается, "Курдистан" развивает экономику
Ирак вооружается. Даже если сделка с Россией на 4,3 млрд. не состоится, это все равно сильно заметно. Контракты с США на сумму в 11 млрд. долларов, с Украиной на 2,5 млрд., со странами Юго-Восточной Европы - для чего Багдаду столько вооружений, большинство из которых наступательные? Даже Турция, с которой у Багдада складываются непростые отношения, за десять месяцев этого года экспортировала в Ирак (правда, товаров оборонной промышленности) на сумму 31 миллион долларов против одного миллиона долларов за тот же период 2011 года. Все комментарии Интернет-пользователей к сообщениям о покупке Ираком вооружений пестрят одним и тем же: зачем стране столько оружия, и не лучше ли тратить эти огромные средства на восстановление и развитие экономики, строительство промышленных объектов, инфраструктуры и т.д.
В социальных сетях и блогах обсуждают разные варианты ответа на этот вопрос. В частности, это ситуация, которая может сложиться в Сирии в случае падения режима Асада, и которая будет чревата межтрайбовым хаосом, напоминающим, кстати, пост-Саддамовский Ирак. Опасность для шиитского правительства Багдада в том, что в Сирии, скорее всего, к власти придут радикальные суннитские группы, которые впоследствии могут разжечь новый сектантский конфликт в Ираке. При этом блогеры напоминают, что в Сирии сегодня живет более миллиона иракских суннитов, бежавших туда в результате преследований из-за сектантских столкновений 2005-2007 годов в Ираке, и они могут сыграть роль в возвращении тех позиций, которые сунниты имели при Саддаме, в том числе и в управлении страной.
Есть и другие предположения о том, почему Ирак столь интенсивно вооружается. Обсуждается турецкая версия, основанная на выступлениях самих же иракских лидеров о том, что пора прекратить полеты турецкой авиации над северными провинциями Ирака и отменить действие мандата на право проведения ВС Турции военных операций против боевиков Рабочей партии Курдистана в приграничных с Турцией районах Ирака.
Существуют также комментарии о том, что приобретение вооружений связано с ростом национализма в стране, и что Ирак пытается вернуть себе статус грозной региональной державы, которую опасались все ее соседи.
Есть даже высказывания о противодействии "сионистскому режиму" Израиля, самолеты которого должны будут, якобы, производить дозаправку в воздухе над территорией Ирака для того, чтобы добраться до иранских ядерных объектов.
Однако есть проблема, волнующая правительство аль-Малики, кажется, больше всего.
Около одной трети всей иракской нефти находится на севере Ирака, на территории курдской автономии. Это, по разным оценкам, от 45 до 60 миллиардов баррелей.
Президент курдской автономии Масуд Барзани проводит безупречную, с точки зрения интересов курдского народа, политику. Некоторые основные элементы этой политики можно сложить в логическую цепочку: создание прозрачных и привлекательных условий для привлечения иностранных инвестиций, в частности, в разработку нефтегазовых месторождений - интерес к этому нефтяных компаний, в том числе, крупных - практическая разработка и получение доходов - вклад доходов от нефти в другие сферы экономики и в образование - расширение экономических связей с внешним миром - завоевание репутации надежного партнера, и так далее по спирали.
Можно все это подкрепить множеством примеров. Почти еженедельно приходят новости о том, что очередная компания заинтересована в налаживании бизнеса с курдской автономией. Последние новости пришли из ОАЭ и Турции буквально на днях. Госнефтекомпания эмирата Абу-Даби (ОАЭ) TAQA ведет предварительные переговоры с властями Курдской автономии Ирака о покупке контрольного пакета акций консорциума General Exploration Partners, являющегося оператором нефтяного месторождения Атруш, сообщает газета "Al-Quds Al-Arabi". Также турецкая Genel Energy намерена приобрести 49-процентную долю компании Heritage Oil на месторождении газа Миран на территории Курдской автономии Ирака, сообщает газета Zaman. Стоимость сделки оценивается в 249 миллионов долларов. Запасы газа на месторождении Миран составляют 150 миллиардов кубометров. Это крупнейшее месторождение газа на территории Ирака.
По данным курдских источников, автономная область в настоящее время имеет около 450 крупных проектов на сумму 21 млрд. долл., 21% из которых финансируются, по крайней мере, частично, за счет прямых иностранных инвестиций. В этом году около 7 миллиардов долларов, как ожидается, будут инвестированы курдскими и иностранными компаниями в экономику. Двадцать стран, в том числе и арабских, проявили интерес к сотрудничеству и инвестированию в регион.
Наконец, обеспечение безопасности на территории автономии также можно вписать в актив проводимой политики.
Эта независимая политика, ставшая возможной во многом благодаря крупным нефтяным доходам, как видно, сильно раздражает официальный Багдад.
До сих пор не принят важнейший для снятия взаимного напряжения Закон о нефти, разграничивающий полномочия сторон. Багдад и Эрбиль не могут или не хотят найти компромисс, но время работает на курдов. Багдад до сих пор не мог ничего противопоставить в ответ, кроме ультиматумов с угрозами применения санкций в адрес нефтяных компаний (американских, турецких, российских и др.), решивших начать деятельность на территории автономии без разрешения правительства Ирака.
Центральная власть не может найти эффективные механизмы влияния на идущие процессы, видя в них угрозу своим интересам. Она также чувствует, что итогом этих процессов может стать в будущем полная независимость курдской автономии Ирака.
Но и мириться с этим Багдад, по-видимому, не намерен. Не видя иного выхода, Багдад вооружается в попытке прибегнуть к старому, испытанному способу под названием "угроза силой".