Семен Багдасаров, депутат Государственной Думы - для РИА Новости
На сегодняшний день, по самым оптимистическим прогнозам, 90-95 процентов афганского опиума проходит через российско-казахстанскую границу. Мало того, 93 процента среднеазиатской марихуаны, в том числе выращиваемой в Казахстане, в Чуйской долине, идёт через российско-казахстанскую границу. То есть на территорию России проникает каждый год от 3 до 4 тысяч тонн опиума плюс несколько тысяч тонн марихуаны, а также героина.
Это колоссальные объёмы! Спасибо, что называется, Туркменбаши Сапармурату Ниязову, он в свое время ввёл визовый режим со всеми, в том числе с нами, из-за чего наркотики из Туркмении, если попадают по Каспию в Россию из туркменских портов, то в меньшем количестве, поскольку продолжают движение в Европу. А вот казахстанский маршрут - самый страшный для нас. В результате в России от употребления наркотиков каждый год умирает людей больше, чем погибло во всех локальных войнах, которые вел Советский Союз или Россия после Великой Отечественной войны. Поэтому война у нас все еще идет: тридцать тысяч в год умирает, восемьдесят тысяч становятся наркоманами. Из тридцати одного миллиона человек репродуктивного возраста два с половиной миллиона наркоманы.
Когда мы говорим о провале в демографической политике, надо понимать, что никакие другие меры не помогут восстановить население, если не будет решена проблема наркотрафика. Нам говорят: Федеральная пограничная служба осуществляет мониторинг. Странный мониторинг. Если 95 процентов наркотиков проходит через нашу границу, что это за граница и что это за мониторинг?!
В принципе, ответ известен. Достаточно назвать цифры, показывающие, сколько из этих тысяч тонн наркотиков перехватывается на границе и на определенном удалении от России. По весьма приблизительным подсчетам - от 10 до 15 процентов. Остальное беспрепятственно попадает в нашу страну, убивая здоровье и жизни людей, штурмуя и обескровливая потенциал будущих поколений. Ведь наркомания, в первую очередь, разлагает молодежную среду.
Война, даже необъявленная, требует, как известно, ответных действий. Но, к сожалению, у нас пока ничего не сделано в реальности, чтобы пресечь наркотическую атаку на дальних подступах, в Афганистане. Сейчас МИД России договаривается с американцами о транзитных путях в эту страну, о содействии операции в Афганистане. Но все упорно уходят от вопроса: на каком основании наши коммерческие авиакомпании осуществляют значительную часть перевозок военных грузов для воюющей группировки НАТО? Хотя совершенно очевидно, соглашение о транзите увеличит уровень наркопереброски, желая того или нет, шире откроет каналы для участия местного населения в контрабанде. Из соображений политкорректности вряд ли имеет смысл поднимать тему ужесточения пограничных взаимодействий с Казахстаном - граница между нами фактически свободная. В таком случае нужен перехватывающий маневр из самого Афганистана. Скажем, можно было бы поставить США условие: мы даем разрешение на перевозку грузов, в том числе российскими коммерческими авиакомпаниями (а их производится почти на миллиард долларов), а вы, в свою очередь, даете мандат своим войскам на ведение борьбы с наркотиками, их массовое уничтожение.
У восторженных сторонников нынешнего соглашения с американцами на этот счет свой аргумент, мол, есть у России специальные структуры -Госнаркоконтроль, подразделения ФСБ и МВД - вот пусть они и борются. Между тем ни одной спецслужбе в мире не под силу вести оборону на такой огромной протяжённости границы, совершенно необорудованной и неподготовленной для этой работы.
Мы, конечно, не первые, кому пришлось столкнуться с такого рода трудностями. Накоплен уже определенный опыт других стран. Достаточно обратиться к примеру тех же американцев, как они решают проблему наркопредостережения. Существует известное торговое соглашение между США, Мексикой и Канадой. Мексиканцы живут по обе стороны американской границы. Казалось бы - тоже должна быть сплошная дружба народов. Ан нет! Американцы в борьбе с нелегальной миграцией и наркотиками устанавливают стены, усиливают погранзаставы, вводят лёгких рейнджеров, которые вылавливают тех, кто умудряется проникнуть в Штаты незаконно. Другой пример. Афгано-иранская граница - девятьсот с лишним километров. Тут вообще должно сплошное братство процветать, по обе стороны живут близкие народы, говорят на одном языке, большая часть - такие же шииты, джафариды, как и в Иране. О каком серьезном контроле на границе можно вести речь? Между тем дело поставлено так, что иранцы умудряются перехватывать 95 процентов наркотиков. Это не идет ни в какое сравнение с нашими 10-15 процентами. А все потому, что выстроена надежная система. Первая линия обороны от наркотиков - погранвойска, в тылу стоит Корпус стражей исламской революции, мало того, если надо, специальное подразделение, так называемое Аль-Кодс, вторгается на территорию Афганистана и Пакистана и похищает наркомафию, а вдоль границы ещё стоят краны, на которых висят контрабандисты. Кто-то скажет, жестоко, нецивилизованно...
Но оставлять наши неприкрытые границы в их нынешнем состоянии - означает нецивилизованно и попросту наплевательски относиться к судьбе собственного народа. Скажу больше, в предложенном МИДом для ратификации соглашении заложены определенные риски не для одной России, но и для многих других стран на постсоветском пространстве, которые все еще рассчитывают на Российскую Федерацию как на надежный форпост.
Сегодня наша граница - это наш Сталинград. Выстоим мы перед разрастающейся наркотической угрозой или окончательно капитулируем - от этого зависит слишком многое, чтобы решать эту дилемму потом.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции информационного агентства Trend .