На сайте "Белгородских известий" (www.belwesti.ru) опубликовано интервью Екатерины Шароновой с азербайджанским художником Интигамом Акперовым, который живет и работает в Белгороде. Представляем читателям Trend Life интервью с некоторыми сокращениями.
Художник является членом ряда престижных организаций: Московского объединения художников Международного художественного фонда, Союза писателей Азербайджана, Международного литературного фонда и Литературного фонда России.
- Интигам Лятифович, как начался ваш творческий путь?
- Родился в Баку в традиционной азербайджанской семье. Подолгу жили в пригороде у моря - с ранних лет я и мой брат страдали от астмы. А потом школа... Мне повезло - привели в русскую. Я не знал ни одного слова по-русски. И моя первая учительница Валентина Алексеевна Прокофьева, придала мне уверенности: "Он будет лучше всех говорить на русском". Так и случилось. И она же через два-три месяца сказала отцу: "У мальчика несомненно есть тяга к рисованию". И дальше я занимался в школе искусств, помимо того - авиамоделированием, ковроткачеством, волейболом... Это начало.
Юношей поступил в художественное училище. Учился резьбе по камню. И был влюблён в Микеланджело. Он по-прежнему для меня один из столпов, до сих пор люблю рассматривать репродукции его произведений. Жаль, физические данные не позволили мне и дальше творить из камня.... После армии возвратился в Баку. Работа в театре. Снова училище, только теперь факультет театрального и изобразительного искусства. Не окончив его, начал осваивать монументальную роспись в институте. Ездил по Советскому Союзу и расписывал дома культуры, рестораны, другие объекты... Работал в мощнейшей системе Художественного фонда СССР. Много путешествовал: отправился в Белоруссию, затем на север - туда, где предлагали интересную работу и достойные условия. В начале 80-х вернулся в Баку, стал главным художником в управлении полиграфии - 54 газеты были в моём подчинении. Вот такой серьёзный пост совмещал с преподаванием в училище и институте.
- Что именно преподавали?
- Искусствоведение, историю культуры. Специализировался на культуре Древнего Египта, Вавилона, Месопотамии, еврейском, исламском и русском искусстве.
- Вы ведь и практике рисования обучали, что куда сложнее. И продолжаете обучать. Какими принципами руководствуетесь?
- Да, рисунку и живописи. Помню, я по обмену отправился в польский Краков. И столкнулся с совсем иными принципами преподавания - как они мне понравились! Захожу в местное художественное училище и вижу: аудитория № 1 "Древний Египет", аудитория № 2 "Рисунок. Натюрморт", аудитория № 3 "Живопись"... Куда хочешь - туда и иди. Что считаешь нужным - то и делай. И даже если ты будешь один в аудитории, профессор прочитает лекцию. Я воспринял этот дух.
Атмосферу нужно создать такую, чтобы не происходило замыкания учитель-ученик. От ребёнка ничего не нужно требовать. Этот возраст самый лучший: все дети талантливы, все любят рисовать. Им нужно дать карандаш в руки - и рисуй, рисуй, рисуй! И на сотом рисунке он непременно увидит, что получается. Я предоставляю своим ученикам полную свободу, направляя технологически. Что может понять мальчик о любви к искусству в восемь лет? Ничего! Зато может овладеть карандашом. После это соединиться с чувственным опытом. Учу, как кисть макать в краску, как эту краску крутить в банках, как наносить её на бумагу, что делать, чтобы она правильно высохла...
- При нашей первой встрече вы сказали, что вам близок Сальвадор Дали. Как вы относитесь к его смешениям религии и искусства? Например, к такой его инсталляции, как "Иисус Христос в вечернем платье"?
- Мой дом полон его книг и книг о нём. "Чем отличаюсь я от сумасшедшего, - тем, что я не сумасшедший", - это его выражение. Не хочу никого оправдывать, но когда творил Дали - это были единичные работы. Понимаете? Мне кажется, он - позёр. Кроме того, Сальвадор делал это в эпоху, когда не было интернета. Знал, что это далеко не уйдёт. Был в этом уверен. Нельзя упускать из внимания и то, что он - испанец. Испанцы - устойчивые католики. Чтобы ни происходило, католическая церковь в Испании всё равно остаётся крепкой. Сейчас же люди делают всё осознанно, зная, что это покажут во многих местах, зная, что это может оскорбить. Речь о разных эпохах, их нельзя смешивать. Во все времена было много атеистов, но всё же всегда придерживались возводимого тысячелетиями кодекса, в основании которого - созданные религией правила.
- Ваш стиль настолько неординарен, что не может не обращать на себя внимание. Из чего он складывается?
- Назову три элемента: миниатюры, яркие чистые цвета, достоверность источников. Достоверность в том смысле, что я опираюсь на иллюстрации, книги при создании своих работ. Скажем, перед тем, как приступить к написанию картины с библейским сюжетом, я беру Евангелие от Матфея и читаю: "Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, Иаков родил Иуду и братьев его...". И последовательно изображаю этих героев, сцены их бытия.
- Вспоминаю вашу графическую серию "Сказки Месопотамии"... Как там реализован принцип достоверности?
- Сейчас пишу только маслом. От графики отошёл. "Сказки Месопотамии", выполненные цветной китайской тушью и гуашью, относятся к более раннему периоду творчества. К слову, этой серии присудили золотую медаль на выставке в Стамбуле в 1990-м.
В её основе - тоже книжные миниатюры. Но то, что изображено, породила моя фантазия. Яйцо как смысл мироздания, набор кубиков, шариков, листы - из этого сложились причудливые орнаменты, которые я стилизовал под восточные.
- Над чем вы работаете сейчас?
- Занимаюсь серией "Дыхание Византии". В течение большого периода моё внимание привлекают восточные миниатюры, потому что они дают возможность представить несколько сюжетов в рамках пространства одного произведения. В персидскую культуру и в турецкую, и в русскую (палехи, к примеру) они проникли из Византии. Именно византийцы одними из первых начали иллюстрировать книги: очень многие люди не умели читать, а картинки помогали передать информацию. Потом эта традиция стала самостоятельным направлением в искусстве. К нему я часто обращаюсь. В этот раз - чтобы показать русскую историческую линию: как на эту землю пришло православие. Планирую 28-30 картин. Почти все готовы. Вот "Мария" - Её жизнеописание, торжество, пришествие волхвов... Вот "Действующие лица" - герои событий, происходящих в дни распятия Христа: Пётр, Мария, Иосиф, Иоанн, Павел, Мария Магдалина, Пилат, Каифа, Иуда, Саломея... Вот работа-посвящение "Преподобному Андрею Рублёву": Рублёв в окружении расписанных им Троицкого храма, церкви Успения во Владимире, Спасо-Андроникова монастыря, где он похоронен...
Кроме того, делаю авторские расписные сундучки и шкатулки. С ними буду участвовать в выставке хэнд-мейда в Германии. На западе так называемый стиль а-ля рус высоко ценится. Пишу мини-картины. Леплю из глины фигурки. Вот они сушатся, потом положим их в печь, затем будем чистить, красить, обрабатывать... В среднем процесс занимает около двух недель.
- Насколько я знаю, вы также работаете над серией "Русские патриархи"... Судя по всему, вам близка православная тематика?
- Да, очень. Долго к этому шёл через осмысление наследия Византии. Изучал русскую историю - читал труды Нестора, Костомарова, Ключевского... Традиция православия величайшая. И народ, который стоит на этом фундаменте, непобедим. Нет русской истории без истории православия как таковой. Но сейчас всё складывается по-другому, и мы в этом участвуем, мы во многом виноваты... Многие не выдерживают испытания свободой, ошибочно путая её со вседозволенностью.
- Талант художника, по-вашему, дар от Бога или труд не покладая рук и с самого раннего возраста? Или, вернее, как именно это соотносится?
- Всё от Бога, но и труд... Считаю: художники - в первую очередь ремесленники. Начиная от да Винчи и Микеланджело. Эдисон вывел своего рода формулу любого творчества - 99 процентов труда и, конечно, удача. Работать надо не переставая. Художник, который останавливается, пропадает. Вот и рисую постоянно. И мне не важно, когда их купят: сегодня или через сто лет после моей смерти. Важно, что я делаю это!
