...

Нас настигли полицаи, готовился расстрел – Интервью с очевидцем Холокоста, проживающим в Баку (ФОТО)

Интервью Материалы 2 февраля 2022 17:46 (UTC +04:00)
Нас настигли полицаи, готовился расстрел – Интервью с очевидцем Холокоста, проживающим в Баку (ФОТО)

БАКУ /Trend Life/ - Холокост - страшное слово, от которого веет холодом, смертью, мучениями… По оценкам историков, общее число жертв Холокоста превышает шесть миллионов человек, а сколько еще было искалеченных судеб...

Для кого-то Холокост – не просто страшная страница истории, а часть собственной жизни, судьбы. В их числе - 81-летний Лев Захарович Шварц. Он живет в Азербайджане на протяжении 60 лет, здесь получил высшее образование, создал семью, нашел любимую работу. Но горькие воспоминания из детства о страшной трагедии XX века, жертвой которой стала его семья, все еще свежи в памяти...

В беседе с Trend Life Лев Захарович Шварц рассказал о том, какие мучения выпали на долю его семьи в тяжелые 1940-е годы. Он считает, что не вполне может называть себя очевидцем тех событий, ведь когда началась война, ему было всего полгода.

Рассказ Льва Захаровича основан на воспоминаниях дедушки и бабушки, мамы и дяди, которые прошли через горькие лишения, страшные мучения и остались в живых.

"Родился я в Украине, в городке Кодыма Одесской области, первого января 1941 года. Родители были совсем молодыми – мама вышла замуж в 17 лет, а через год на свет появился я. Все наши родственники жили в Украине, там всегда проживало много евреев, были даже целые поселения.

Когда началась война, папу сразу забрали на учения в армию, так что он меня видел, а вот я его - нет. Я ведь тогда был еще младенцем (отец Льва Захаровича Шварца позже погиб на фронте - прим. автора).

Вначале распоряжением местных властей запретили говорить об эвакуации, дабы не возникло паники. И только 23 июля 1941 года отец добился разрешения на эвакуацию, более того, даже где-то раздобыл телегу и лошадь. Так мы – дедушка, бабушка, мама и дядя (которому на тот момент было лет 14) отправились на восток, в сторону города Николаев. На подходе к реке Буг стали свидетелем паники - люди волновались, шумели, куда-то бежали. Оказалось, что немецкий десант перерезал дорогу к переправе через реку. Фашисты отбирали у людей ценности – золото, шубы… Кто не отдавал, тех убивали. А потом фашисты вошли в раж и расстреливали буквально всех, кто скопился у переправы. Нас спасло то, что мой 14-летний дядя тогда "горел" от тифа. Фашисты не захотели вступать в контакт с больным и его семьей и отпустили нас…", - рассказывает Лев Шварц.

Так семья Льва Захаровича стала держать путь обратно домой – в родной городок Кодыма, больше идти было некуда.

"Пошли обратно, а что делать! Думали, если не удалось эвакуироваться, то хоть домой вернемся, там родные, знакомые. Отошли от Николаева буквально километров 10-20 и нас настигли местные полицаи – отняли телегу, лошадь и поставили в колонну вместе с другими евреями. Вели нас в Вознесенск - город в Николаевской области, там готовился, как говорили, показательный расстрел. В колонне с нами шли богатые бессарабские евреи, им удалось откупиться - собрали деньги, золото, все ценное, что у них было, и отдали полицаям. Так вот, они не только откупились сами, но и спасли нашу семью", - рассказывает Лев Шварц.

В родной Кодыме семья Льва Захаровича Шварца увидела ужасающее зрелище, что стало для нее большим потрясением.

"На потолке одного дома было круглое пятно засохшей крови. Когда немецкие войска вошли в наш городок, у них был список всех комсомольцев. Их они расстреляли сразу, а вот с детьми, которые были младенцами, устроили жестокую "забаву". Они подбрасывали ребенка и расстреливали в воздухе. Увиденное вызвало ужас, это невозможно было перенести. После долгого разговора семья дедушкиного брата, наша семья и семья бабушкиного брата решили, что не смогут вынести таких истязаний. Выход они видели только один - покончить с собой. Но дедушка сказал, что только Всевышний может решить судьбу его внука, то есть меня, и не согласился на самоубийство. А вот родственники бабушки и дедушки закрыли дымоход и отравились угарным газом", - рассказывает Лев Шварц.

День 12 января 1942 года стал переломным для еврейских жителей городка Кодыма.

"В этот день румынские солдаты и местные полицаи вывели из домов всех, кто оставался в живых, не дав им возможности взять с собой вещи и документы. В чем были, так и вышли. Около 2 тысяч человек разделили на три группы, мы оказались в последней. Повели всех за город, там степь и овраги. Дедушка вспоминал, как они подгоняли: "Идите, идите, там вам квартиры приготовили". Под "квартирами" они имели в виду те овраги, которые должны были стать могилами. Дошли до места, румынские солдаты выстроили нас вдоль оврага. Дедушка сказал - как только услышите первый выстрел, падайте. Благо, что у солдат были только винтовки. Так мы и упали в этот овраг, а под нами лежали мертвые люди из первых двух колонн. После расстрела начался обход, и тут нас спасло само Проведение - солдаты как будто не услышали моего крика, стонов мамы, не увидели, что дедушка жив… Они ушли, а к утру мы и еще несколько человек, оставшихся в живых, выбрались из оврага и пошли прочь от этого страшного места. Зима, холод, шли по степи, утопая в снегу. Шли и днем, и ночью, сил совсем не было. Порой крестьяне из деревень, мимо которых мы проходили, жалели нас, кормили. Так в селе Будеи один крестьянин дал нам ночлег и еду. Пробыли мы у него около недели, потом он попросил нас уйти, ведь полицаи разыскивали евреев и грозили смертью всем, кто их укрывает", - рассказывает Лев Захарович.

Так, семья Шварц вновь продолжила свои скитания, но они длились недолго. Через два дня их все-таки задержали и погнали в сторону городка Чечельник.

"В Чечельнике нас всех поместили в пустующую конюшню, где было уже много евреев. Людей не кормили, все просто ждали смерти. Дверь в конюшню была приоткрыта, и к вечеру мама решила выйти. Увидев это, один из охранников разбил ей лицо металлическим шомполом. Но другой охранник при виде изуродованного лица мамы сжалился и на следующее утро обратился к старосте расположенного в городе гетто. Так мы попали в гетто, где прожили до конца войны", - рассказывает Лев Шварц.

Но в гетто семье тоже нужно было выживать, и тогда пригодились навыки бабушки - белошвейки и дедушки - скорняка, который шил шапки.

"Бабушка еще в Кодыме, когда нас выводили из дома, успела взять с собой две катушки ниток и надела одну лишнюю юбку, а иголка в те годы у каждой женщины была за лацканом. Дедушка из этой юбки сшил несколько фуражек, за них нам дали мешок кукурузной муки и около килограмма картошки. Это спасло нас от голодной смерти. Вот так мы жили, не видя хлеба. Впервые я попробовал хлеб где-то в два с половиной года. Дядя, став постарше, начал работать - колол дрова, носил воду, и один раз в качестве оплаты ему дали буханку хлеба. Тогда я и узнал, что такое хлеб и что он вкусный. Вот так мы дождались, пока нас освободили советские войска", - вспоминает Лев Шварц.

После Победы семья Шварц вернулась в родной городок, все стали работать, налаживать быт. Из семьи первым в Баку переехал дядя Льва Захаровича.

"Дядя работал у подпольных торговцев продуктами в Одессе. В то время любые коммерческие операции с продуктами не разрешались, НКВД искал преступников. Торговцев задержали, а они обвинили во всем дядю. Ему нужно было на время скрыться, пока все не уляжется. И тогда он вспомнил, что у его жены, а поженились они еще в гетто, брат живет в Баку. Так он перебрался в Азербайджан, а в дальнейшем перевез сюда всю семью.

Я же в Кодыме получил начальное образование, затем в Одессе поступил в школу десятников-строителей, успел поработать на судоремонтном заводе, отслужить в армии. Наши скитания отразились на здоровье дедушки, у него развилась астма, были мучительные приступы. Буквально через неделю после моего возвращения из армии дедушка скончался. Похоронил я его на месте расстрела местных жителей. Дядя из Баку привез табличку на могилу. Тогда дядя решил, что заберет бабушку с собой в Баку, это было в 1961 году. Она переехала, но прожила недолго, так как страдала онкологией. Затем в 1962 году в Баку переехали мы с мамой. Здесь я поступил в Политехнический институт (ныне - Азербайджанский технический университет), по распределению проработал больше шести лет в России, городе Ульяновск, в военном институте занимался разработкой системы сети для группы кораблей", - рассказывает он.

Лев Шварц отмечает, что в Баку он создал семью, здесь у него родилась дочка, тут подрастают его внуки.

"Историю нашей семьи мы передаем из поколения в поколение. Так будет всегда, чтобы все произошедшее не забывалось и больше никогда не повторилось", - говорит Лев Шварц.

(Автор: Джани Бабаева. Редактор: Константин Шапиро)

Тэги:
Лента

Лента новостей