Никита Петров, военный обозреватель - специально для РИА Новости.
Реформа военной структуры государства, которую 14 октября объявил министр обороны России Анатолий Сердюков, оставляет массу вопросов. С одной стороны глава военного ведомства предложил для армии немало революционных нововведений, которых давно ожидали как в гражданском обществе, так и в армейской среде. В том числе и резкое сокращение "мертвых душ" - вакантных офицерских должностей, которые никто не занимал годами, ликвидацию частей сокращенного состава, которые планировалось развернуть только во время широкомасштабной войны и где командный состав практически превратился в охрану складов устаревшей боевой техники, замену четырехуровневой системы управления вооруженными силами трехуровневой...
Теперь связке "армия-дивизия-полк" придет на смену более мобильное и гибкое звено "оперативное управление-бригада", где боевую оперативно-тактическую группу можно будет составлять из своеобразных модульных конструкций - мотострелковых, танковых, разведывательных батальонов, артиллерийских и зенитно-ракетных дивизионов, подразделений мобильной связи и обеспечения... Комплексировать и интегрировать их с системами авиационной поддержки, получать информацию от них, от подразделений космических войск, а на прибрежных направлениях опираться на поддержку частей береговой обороны и кораблей ВМФ.
После подведения итогов операции по принуждению к миру грузинских агрессоров в Южной Осетии, как и в ходе антитеррористических операций в Чечне, даже наиболее консервативным военным руководителям стало совершенно очевидно, что в условиях современных локальных вооруженных конфликтов бригадный метод организации боевых действий войск наиболее прогрессивный и эффективный. Хотя и не везде. И это одно из оснований сомневаться, что связка "оперативное управление-бригада" подходит российской армии во всех регионах страны. В чем тут проблема?
Дело в том, что, рассказывая о предстоящем (до 2012 года) изменении облика вооруженных сил России, Анатолий Сердюков никак не обосновал эти изменения концептуально и доктринально. Осталось неясным, к каким войнам будет готовиться российская армия, кто будет ее основным вероятным противником в ближайшее время и в недалекой (лет на 15-20 вперед) перспективе. Без таких основополагающих установок реформировать вооруженные силы бессмысленно.
Если предположить, что основным вероятным противником для российской армии будет Пентагон и войска НАТО, то упор, видимо, следует делать на стратегические силы сдерживания, на развитие системы воздушно-космической обороны. В силах общего назначения армия и флот нашей страны "тягаться" с США и Североатлантическим альянсом не в состоянии. Ни сегодня, ни в ближайшее время. Финансово-экономические условия, состояние оборонно-промышленного комплекса и структура вооруженных сил страны этого не позволяют. А вот определенное количество стратегических ракет, как наземных, так и размещенных на атомных подводных лодках, в том числе и крылатые ракеты на стратегических бомбардировщиках, гарантируют и позволят в дальнейшем удержать самые горячие головы на Западе от проявления недопустимых действий в отношении России.
Напомним, сегодня в составе стратегических ядерных сил нашей страны, по данным открытой печати, находится 682 стратегических носителя (баллистические и крылатые ракеты), способных нести к цели 3100 ядерных боезарядов. Это 430 ракетных комплексов в РВСН (75 тяжелых ракет Р-36МУТТХ и Р-36М2 "Воевода" или "Сатана", 100 ракет УР-НУТТХ "Сотка" или "Стилет", 201 грунтовых комплексов "Тополь", 48 "Тополь-М" шахтного базирования и шесть мобильных комплексов "Тополь-М"). 14 стратегических ракетоносцев в ВМФ. Шесть на Северном флоте проекта 667БДРМ, которые несут 92 ракеты Р-29РМ "Синева", и два ракетоносца проекта 667БДР. Четыре таких же ракетоносцев проекта 667БДР находятся на Тихоокеанском флоте. Все вместе они несут 81 ракету Р-29Р "Скиф". Есть еще 15 бомбардировщиков Ту-160 и 64 бомбардировщика Ту-95МС. У них 884 крылатые ракеты Х-55 с ядерными боеголовками.
Но баллистическими и крылатыми ракетами с ядерными боеголовками нельзя бороться с проявлениями агрессии со стороны таких авантюрных правительств, каким проявило себя нынешнее руководство Тбилиси. И для ликвидации агрессии их армий, как и для борьбы с бандами и вооруженными формированиями международных террористов, усиленные общевойсковые бригады, как и бригады быстрого реагирования, - наиболее эффективное и действенное средство. Тут, как мы уже замечали, не убавить и не прибавить. Хотя есть угрозы и другого рода.
Например, непримиримые исламские радикалы типа "Аль-Каеды" и Талибан. Сейчас их агрессивные поползновения с переменным успехом сдерживают воинские части США, НАТО и их партнеров. Но представим на минуту, что они, по тем или иным причинам, вдруг уйдут из Афганистана. Не исключено, что талибы, захватившие власть в Кабуле и Исламабаде, вдруг повернут на север, как это чуть не случилось в начале нынешнего века. Как их остановить? Бригадами быстрого реагирования совместно с аналогичными воинскими подразделениями Центральноазиатских стран, входящих в Организацию Договора о коллективной безопасности? Несомненно. Такие бригады в рамках ОДКБ уже созданы, они проходят регулярные тренировки, ежегодно проводят учения. Надо надеяться, что в нужный час они справятся со своей задачей. Безусловно, при необходимости, с поддержкой других бригад быстрого реагирования, которые будут дополнительно переброшены в этот регион.
Но есть еще одно серьезное оперативно-стратегическое направление, которое вызывает серьезную озабоченность у военных экспертов. Это Дальний Восток, граница с Китаем. Сегодня у нас с Поднебесной нет никаких непримиримых противоречий, которые указывали бы на возможность военного противостояния. Ни пограничных споров, ни идейных разногласий, ни территориальных претензий. Подписаны соответствующие межгосударственные документы. И отношение между двумя странами не только партнерские, а даже дружественные, почти союзнические.
Однако, будет ли так всегда? И в ближайшие двадцать-тридцать лет, когда к власти в Пекине придут люди, не воспитанные на традициях сердечной дружбы с Россией? Как они будут решать свои проблемы? За счет чего?
Для сдерживания будущих возможных угроз одного стратегического ядерного оружия на этом направлении, видимо, будет недостаточно. Потребуются серьезные воинские формирования. Не исключено, те же дивизии и армии, от которых сейчас предлагается отказаться. И такая перспектива тревожит военных аналитиков. Расформировать сложившиеся структуры сравнительно легко, воссоздавать их в критический момент будет невероятно трудно. За это придется платить непомерную цену. В том числе и жизнями солдат и офицеров. И тут, прежде, чем отрезать, как раз и необходимо, семь раз отмерить, чтобы не совершить непоправимых ошибок. То есть сбалансировать все возможные перекосы.
Слабость реформ по сердюкову, говорят эксперты, заключается в том, что они приняты военным ведомством без всестороннего обсуждения армейской и гражданской общественности, хотя и затрагивают жизнь всей страны. Они не получили одобрения Совета безопасности страны, Государственной Думы и Совета Федерации.
Принимать такие ответственные решения на ведомственном уровне, хотя они, как сказал министр обороны, поддержаны президентом, недостаточно. Министры меняются, а военная реформа должна быть рассчитана на столь долгую перспективу, которая не зависела бы от того, кто в это время находится на командном мостике в военном ведомстве. Мнение автора может не совпадать с мнением редакции информационного агентства Trend .