Александр Хакимов
НЕТ, ВЕСЬ Я НЕ УМРУ...
(почти что фантастический рассказ)
Лене Петраченковой посвящается
Грандиознейшее фестивальное супершоу "Болдинская осень" было в самом разгаре.
Циклопическая кособокая чаша концертного комплекса, рассчитанная на полмиллиона зрителей,была забита до отказа.Даже летающие дискообразные площадки, повисшие над комплексом, были полны народа.
Только-только закончил выступление суперпопулярный певец Марсий - в своём неизменном облегающем костюме с многочисленными большими шипами, торчащими во все стороны, в обычной своей страшной трёхглазой маске (никто и никогда не видел истинного лица Марсия). И со своим суперпопулярным суперхитом, ну, этим: "А дыги-дыги-дыги,ха-ха-ха...А дыги-дыги бр-р-р! Хамалаййя..." Публика стенала от восторга, а уж припев ("хосси-досси,шоххи-моххи") подхватывали все полмиллиона зрителей, так что шум был слышен, наверное, по всей Евразии. А если ещё учесть, что в пространстве за спиной исполнителя медленно ползли две луны, догоняя и перегоняя друг друга, наискось пролетали хвостатые кометы, вдребезги рассыпались астероиды...а подтанцовка состояла из девиц, наряженных совсем уж фантастическими двигающимися кактусами... Компъютерно-голографический дизайн был на должной высоте, да и сам Марсий, как водится, вполне соответствовал.
Но вот он удалился, и, после объявления ведущего, под шквал аплодисментов и ликующие вопли на сцене появилась суперпопулярная суперзвезда Сепия. Сногсшибательная фигура, облитая мерцающим голубоватым трико, громадные раскосые очи, оттянутые к самым вискам, и на голове - клубок жутко шевелящихся биомеханических щупалец, свисающих певице аж до пояса. Чаша концертного комплекса вздрогнула от мощных басовых звуков, осветители медленно притушили прожектора; в наступившей тьме трико Сепии замерцало сильнее, а на сцену выскользнула подтанцовка. Ну, эти парни были в глухих чёрных комбинезонах с масками, прикрывающими лица, и было видно не столько парней (их, собственно, в темноте и вовсе не было видно),сколько длинные ряды лампочек, усеивающих костюмы танцоров. Это было, вне всякого сомнения очень красиво: позади певицы перемещались диковинные существа, сотканные, подобно глубоководным рыбам, из светящихся пунктирных линий. Плавно вступил синтезатор, за ним другой, всё вокруг так и завибрировало, публика взревела в полмиллиона глоток, а Сепия, томно прикрыв глазищи, завела свой знаменитый "Абиссальный блюз":
- Буль-буль - сплэш...сплэш дельфино...
Тьма,мрак,холод - и любовь,сплэш,сплэш!
Цумбале-ле,
цумба-ле-ле,цумба-ла,
Любовь - и кальмаро,и омаро,
Блоп! Блоп,блоп!
Что творилось со зрителями!
Сепия пела, время от времени отбрасывая назад рукой шевелящиеся щупальца, которые мешали ей, лезли в глаза; другой рукой она всё время подтягивала к лицу плавающий перед ней в воздухе микрофон. И хотя все до единого знали, что Сепия поёт под фонограмму (как, впрочем, и все остальные участники супершоу), половина зрителей утирала слёзы, а многие так вообще истерически рыдали. Бесчисленные ряды фанатов медленно качались из стороны в сторону, подобно океанским волнам, почти все держали в поднятых руках светящиеся холодным голубым светом палочки. Над чашей комплекса бродили туда-сюда разноцветные лазерные лучи, складывающиеся в разные рисунки и фигуры, иногда - в малопристойные.
Казалось, Сепия сорвала все возможные аплодисменты, все возможные вопли восторга, все эмоции зрителей, и у полумиллиона человек не осталось более ни сил, ни голоса, но... ...но когда на сцену вышел всеобщий любимец, исполнитель популярных шлягеров собственного сочинения Пси-шка, зрители взревели с такой силой, что в окрестных лесах посыпались листья с деревьев.
Пси-шка постоял немного, приветствуя публику, помахивая поднятой правой ладонью. Вид у него был важный, самодовольный. Среди эстрадной братии он слыл интеллектуалом, что, в общем-то, не приветствовалось. На нём были одни лишь мешковатые штаны на подтяжках и здоровенные бутсы. Голый волосатый торс, но, в то же время, - длинный, чуть не до полу, шарф вокруг шеи. Небритое мясистое лицо, заплывшие глазки. Старомодная шляпа-"котелок" и почему-то большие круглые очки-"консервы" поверх шляпы. В левой руке певец держал громадную толстую сигару. Сигара слабо дымилась. Потом Пси-шка глубоко затянулся и выпустил невероятно большой клуб дыма. После чего (по команде режиссёра шоу) дым начал валить из многочисленных специальных машин, наполняя концертный комплекс - совершенно безвредный, но густой, изумрудного оттенка сценический дым.
Выбежала подтанцовка - полдюжины полуголых молодых людей неопределённого пола. Грянула музыка. И, умело приплясывая, держа сигару на отлёте, небритый расхристанный Пси-шка запел свой бессмертный шлягер под названием "Осень":
- Шервер-пумба,симба-тумба,осень!
Пьяный хиппи с Миссисипи - о-о-осень!
Зухер,кешер,цоп-гоп-стоп,
И параша,да не наша,
Вот такая эта шизо-осень!
Публика неистовствовала. С летающих площадок в сильном возбуждении свалилось несколько десятков человек, но были подхвачены особыми страховочными сетями.
Медленно всплыл в воздухе и повис над комплексом громадный аэростат в виде пегой коровы с преувеличенно-большим выменем.
Сквозь слоистый разноцветный дым, в переплетении лазерных лучей, в сиянии голографических картинок, в мерцании летающих огненных шаров, в свете мощных фейерверков - никто из зрителей и не заметил одинокую слабую вспышку, блеснувшую высоко в ночном небе. Это ракета-носитель "Андрон",стартовавшая несколько минут назад с космодрома Плесецк, отбросила вторую ступень.
В своём головном блоке ракета несла автоматическую межпланетную станцию "Дерсу Узала", которая предназначалась для исследования Титана, спутника планеты Сатурн.
с п у с т я н е к о т о р о е в р е м я
При заходе на третий виток вокруг Титана "Дерсу Узала" сбросила исследовательский зонд.
Был выпущен парашют, и какое-то время зонд спускался под обширным куполом. Потом, избавившись от парашюта, зонд падал медленно кувыркаясь, падал до тех пор, пока не ударился о поверхность Титана.
Плотно обложенный со всех сторон большими резиновыми шарами, зонд высоко подпрыгнул, как мяч, и стал скакать по холмистой равнине, скакал, скакал, пока, наконец, не остановился.
Через шестнадцать минут и двенадцать секунд зонд развалился на несколько частей, и из него на равнину выкатились два серебристо-голубоватых яйцевидных предмета величиной с небольшой бочонок каждый.
Ещё через семь минут и сорок две секунды оба яйцевидных предмета вздрогнули, закачались и вдруг раскрылись-раздвинулись-разъехались по едва заметным швам на многочисленные составляющие части; появились и задвигались членистые конечности и шевелящиеся щипцеподобные клешни; вскоре на камнях Титана стояли рядышком два совершенно одинаковых создания, отдалённо напоминающие гигантских металлических муравьёв.
Это были суперновейшие киберы, устройства с искусственным интеллектом, посланные земными учёными на Титан для сбора информации.
- С прибытием, - произнёс один из них.
- И тебя также, - отозвался второй (разговор вёлся посредством радиоволн).
Высоко поднявшись на ногах, оба кибера огляделись, крутя тяжёлыми полусферическими головами.
Бугристая красноватая равнина тянулась до самого предела видимости, ограниченного дымкой из желтоватой пыли. Кроме того, было довольно темно. Но киберам ни дымка, ни темень были нипочём: их зрительные рецепторы прекрасно видели цепочку озёр, находящихся в пятидесяти километрах к юго-западу, озёр, в которых вместо воды плескалась смесь метана и этана. В небе мутно проступал громадный горб Сатурна и сегмент его знаменитого кольца.
- Ну что, пора? - сказал один кибер.
- Пожалуй, пора, - согласился другой.
Они приблизились друг к другу и коснулись идеально отполированными головами, совсем как люди, которые решили легонько поцеловаться.
- Прочти что-нибудь, - попросил первый (или второй?) кибер.
- Что именно? - осведомился второй (или первый...)
- На твоё усмотрение.
Размышление длилось около миллисекунды:
- В пустыне чахлой и скупой,
На почве,зноем раскаленной,
Анчар,как грозный часовой,
Стоит,один во всей Вселенной.
Природа жаждущих степей
Его в день гнева породила,
И зелень мёртвую ветвей
И корни ядом напоила...
В это время поднялся водородно-метаново-азотно-аммиачный ветер. Резиновые шары, смягчившие посадку, тронулись с места и медленно покатились по равнине.
...но человека человек
Послал к анчару властным взглядом;
И тот послушно в путь потек
И к утру возвратился с ядом...
Кибер дочитал стихотворение до конца.
На девяносто шесть секунд воцарилось радиомолчание. Ветер обдувал металлические тела, уносил шары всё дальше и дальше.
- Что так мрачно-то? - спросил наконец второй кибер.
- Ну так ты почитай что-нибудь другое.
Ответ не заставил себя долго ждать:
- Приветствую тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия, трудов и вдохновенья,
Где льётся дней моих невидимых поток
На лоне счастья и забвенья!
Я твой: я променял порочный двор цирцей,
Роскошные пиры, забавы, заблужденья
На мирный шум дубров, на тишину полей,
На праздность вольную, подругу размышленья...
(Киберы знали множество стихов и даже поэм, принадлежащих перу древнего поэта; этим стихам их обучил, как и многому другому, величайший мастер-кибернетист, роботехник и робопсихолог по имени Герман Алеко; киберы, обладающие искусственным интеллектом, умели ценить прекрасное и часто неслышно для окружающих декламировали друг другу стихи; можно сказать, что это им даже нравилось: киберы считали - и не без оснований - что поэзия помогает им хоть в какой-то мере приблизиться к духовному миру человека).
Кибер дочитал "Деревню".После семисекундной паузы тот, который читал про анчар, промолвил:
- Люди есть люди До чего же они могучи, до чего же совершенны если способны создавать такое!
В его интонации явственно звучала завистливая нотка.
- Да, - отозвался другой. - Людям дано. Не то что нам, грешным. Ну что, в путь?
- В путь.
Киберы повернулись друг к другу спинами и почти одновременно развернули пластины сверхчувствительных солнечных батарей, отчего очень стали похожими на крылатых муравьёв. На прощание они слегка стукнулись металлическими задами и...нет,не полетели, а побежали рысцой, один на север, другой на юг.
Ветер ещё более усилился. Похолодало. Температура у поверхности Титана опустилась до восьмидесяти градусов по шкале Кельвина.
Перед самым отлётом с Земли киберы стали - чисто случайно - свидетелями ожесточённой дискуссии между Германом Алеко и его приятелем, старым учёным-астрономом. Алеко был уверен в том, что на Титане может существовать жизнь, и не просто жизнь, а даже и разумные её формы. Цивилизация.одним словом. А старик астроном яростно возражал, ссылаясь на данные науки, и называл оппонента "безответственным авантюристом" и "беспочвенным фантазёром".Спорили они до хрипоты, поглощая кофе в огромных количествах, но так и не пришли к единому мнению. А накануне старта, когда киберы были уже свёрнуты-согнуты в три погибели, с г р у п п и р о в а н ы в громадные металлические "яйца", Алеко, оглядевшись (не слышит ли кто?) погладил свои творения и тихонько сказал: "Вот вам-то, ребятки, и предстоит узнать всю правду. В случае чего - не подведите, ладно?"
И теперь оба кибера резво бежали по поверхности сатурнианской луны, зорко оглядываясь, прислушиваяс, принюхиваясь, ежесекундно анализируя получаемую информацию. Они не собирались подводить своего создателя и учителя.
Им, в случае чего, было что сказать представителям иной цивилизации.
февраль 2009 г., Баку