Азербайджан, Баку, 20 февраля /корр. TrendLife Эльдар Гусейнзаде/
26 февраля, в 16-ю годовщину ходжалинской трагедии состоится презентация фильма режиссера Зии Шихлинского "Молитва". Автором сценария картины является Юсиф Шейхов, а оператором Рафик Кулиев. "Молитва" будет показана также по линии посольств Азербайджана и Комитета по работе с диаспорой. Недавно ее первый показ состоялся в Израиле, где о фильме были только положительные отклики. До презентации ленты TendLife побеседовал с Зией муаллимом о фильме и в целом о сегодняшнем состоянии азербайджанском кино.
- Зия муаллим, фильмов и передач о ходжалинской трагедии снято немало. Что было для вас самым важным в этой работе?
- На мой взгляд, приступая к работе над этим фильмом, самым важным было определиться с жанром, потому что, как вы верно заметили, были телевизионные передачи, издавалась какая-то литература. То есть, мы, съемочная группа, поставили себе целью создать не просто фильм, а настоящее кино. Мы преднамеренно отказались от текста и все выстраивали на музыке. Юсифу Шейхову, автору сценария хотелось, чтобы все было построено на мугаме. А мне кажется, что сейчас идет культивизация мугама, хоть он этого и заслуживает. Ведь у нас помимо мугама есть и другие музыкальные жанры, имеющие глубокие корни. Я настоял на том, чтобы в фильме был использован баяты шираз, каков он есть на самом деле, а также его интерпретации, сделанные Арифом Меликовым для фильма "Доктор Нариманов", Эмином Сабитоглу для фильма "День прошел" и Эдуардом Артемьевым, который использовал баяты шираз в картине Андрея Тарковского "Сталкер". Также в "Молитву" мы включили музыку Иоганна Себастьяна Баха. Очень большое значение в этом фильме имеет изобразительное решение. Я попросил оператора Рафика Кулиева, чтобы он снимал длиннофокусной оптикой. Эта техника дает определенную статику, создает ощущение наблюдения.
- Я слышал, что "Молитва" частично черно-белая.
- Лет двенадцать назад я снимал фильм о немцах в Азербайджане, который назывался "Ностальгия по пришельцам". Картина была цветная, но когда я перешел в конце на фотографии, то кадры уже стали черно-белыми. Это очень понравилось немцам во время демонстрации того фильма. Так вот, работая над "Молитвой", я пошел тем же путем, отчего картина обогатилась не только изобразительно, но и по смыслу. То есть, все молебны, которые присутствуют в фильме, вне зависимости от того, мечеть это или православная церковь, кирха, католический собор сняты в цвете. А когда мы очень лаконично и ненавязчиво показываем ходжалинские кадры, то там у нас идет уже черно-белое изображение. Ну, и в конце мы заканчиваем фильм на Шахидляр Хиябаны.
- Фильм поставлен точно, как изначально задумывалось, или все же в работу были внесены какие-то изменения?
- Вы знаете, у "Молитвы" был совсем другой финал: шлагбаум, вывеска "Ходжалы", дети должны были исполнять мугам, играть на национальных инструментах и т.д. Но я предложил от этого отказаться и Юсиф муаллим согласился. Хотя в принципе мы и это сняли, но потом убедились, что все-таки полученные кадры выпадают из общей стилистики фильма. В конце картины мы даем официальную информацию о том, когда произошла трагедия, сколько человек погибло, сколько раненных, сколько пропало без вести. Но это тоже вкратце, ненавязчиво. Все дано титрами, которые в фильме сделаны на четырех языках: азербайджанском, русском, английском и немецком. Фильм разослан в очень многие страны Европы, в США и Канаду, на Ближний Восток. 26 февраля "Молитва" будет показана за рубежом по линии посольств Азербайджана, а также Комитета по работе с диаспорой, за что я благодарен МИДу и Комитету по работе с диаспорой.
- То есть, вы изначально задумывали, чтобы "Молитва" был более поэтическим кино, нежели информационным?
- Абсолютно верно. Кроме того, я считаю самым главным достоинством фильма то, что он краткометражный идет всего тринадцать минут. Как-то в Доме кино показывали очень хороший фильм о Нобелях, снятый мною в Санкт-Петербурге. Озвучивал его Алексей Баталов. Тогдашний посол Польши в Азербайджане Мартин Навро на показе сказал мне: "Я уважаю ваше творчество за то, что у вас очень короткие фильмы". Всегда необходимо искать баланс, благодаря которому можно держать зрителя в постоянном напряжении. В "Молитве" нет никакого плача, интервью с людьми, которые пострадали в той трагедии. Конечно, такое тоже имеет право на существование, но это уже жанр телевидения. Иногда это менее воздействует на зрителя. Дело в том, что в 1990 году я снял фильм "Хотят ли русские войны?". Работая над ним, нашел ключ к теме, а это очень важно. Там я до бакинских событий начинал с Венгрии, Чехословакии и т.д. Все было построено на музыке, без текста и имело более сильное эмоциональное воздействие на зрителя, нежели текстовой ряд. Хотя текст в каких-то фильмах необходим.
- Что, на ваш взгляд, еще можно было снять о Ходжалах: документальное кино или художественное?
- Эта тема неисчерпаема, точно так же, как и Карабахская. Но вернусь к вопросу нахождения ключа, к тому, над чем работаешь. У меня есть товарищ, он известный художник. В конце октября мы с ним встретились на одной выставке. Он спросил, над чем я работаю. Я ответил, что готовлю фильм о Ходжалах, но нахожусь пока в поисках. "Я уверен, что ключ к фильму ты найдешь", - сказал он. Нашел я его в итоге или нет, решать зрителю. Кроме того, хочу высказать и еще одну очень важную, на мой взгляд, точку зрения и отвечаю за каждое сказанное сейчас слово. В прошлом году был снят фильм о Ходжалах. Я не могу сказать, что это было - передача или фильм. Это было безобразие! И длилось оно полчаса. Ни одно наше посольство этого у себя не показало. Фильм был очень неграмотным. Элементарно, создатели картины использовали в работе эпизоды из моего фильма "Генерал Шихлинский", где я использовал царский архивный материал. Я специально за этим ездил в Москву, изучал архивы.
- И на вас даже не сослались?
- То, что ссылки не было, Бог с ними. Хотя, фильм был спонсорским. Если бы я подал в суд, а спонсор не является гражданином Азербайджана, то он мог бы написать открытое письмо, и последствия были бы неприятными. Но не это самое страшное. Авторы того фильма были до того дилетантами, что, эпизоды из моего фильма, где показаны кадры русско-японской войны 1904-1905 годов, Манчжурии, Дальнего Востока использовали так, будто это 1920 год и, мол, российская армия оккупировала Баку. Это грубейшая ошибка. На экране совсем другая природа, ландшафт, нашивки на форме у солдат и т.д. Деньги съедены, фильма нет и все...
- Сейчас в азербайджанском кино вроде бы пошло, хоть и не большое, но развитие. Снимается больше фильмов, молодые режиссеры подключены к делу. На ваш взгляд, это уже движение в кино или?..
- Я уже однажды говорил, что кино умирает и тогда, когда снимаются плохие фильмы. То, что снимается много фильмов, еще не говорит о том, что они хорошие. Профессиональный уровень фильмов, снятых за последнее время, чрезвычайно низок. Это моя точка зрения. Можно ссылаться, что денег мало. Конечно, колоссальное значение имеет и материальная база, и производственная, и техническая части, но я постоянно привожу такой пример. Гениальный фильм "Летят журавли" оператор Урусевский снял на самой примитивной ручной камере. Так что, качественная техника влияет на техническое усовершенствование фильма, но не на художественное.
- А нравятся вам работы молодых режиссеров?
- В творчестве нет возрастов. Это сказал не я, а великий Антониони, находясь здесь в Баку. У него спросили, кто является молодыми итальянскими режиссерами, и он ответил: "Феллини, Бертолуччи братья Тавани". В работах молодых режиссеров я не вижу индивидуального почерка. Если этого нет, то таким людям надо менять профессию. Они на мир смотрят чужими глазами. Это, между прочим, характерно и для многих опытных режиссеров. Сейчас все заболели Карабахской тематикой. Если взять всех режиссеров вместе и поставить на одну чашу весов, а меня - на другую, то все они вместе взятые не были в горячих точках больше, чем я. Тем не менее, я Карабахской темы не касаюсь, потому что это очень больно и ответственно. А эти режиссеры, сценаристы, сидя дома в тепличных условиях, выдумывают какие-то небылицы, не имеющие никакого отношения к реальной жизни. А еще самый большой грех в том, что они крадут многое из других фильмов, притом, порой не из самых лучших.
- В последнее время вы больше снимали документальное кино, хотя профессии режиссер игрового кино
- Да, я игровик. Учился на Высших режиссерских курсах у известного режиссера Митты. Да, снял немало документальных фильмов, но об игровом кино не забываю и в будущем году попытаюсь сделать и художественный фильм.