Азербайджан, Баку, 23 января /Trend/
Эксперт Фархад Амирбеков
Объявление Президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым 2014 года - Годом промышленности свидетельствует о смене экономической парадигмы развития от сырьевой модели к диверсифицированной и соответственно, более сложной модели.
Движение в этом направлении потребует от систем государственного и частного управления качественных изменений. Структура экономики настолько усложнится, что потребуется создание массы новых государственных и частных институтов, призванных координировать действия как по вертикали управления, так и по горизонтали между экономическими субъектами. Из-за взаимосвязанности глобальной экономики Азербайджану нужно разрабатывать стратегии развития от лица всех своих экономических агентов, а не только лоббистов, заинтересованных в поддержке только той части экономики, которую они представляют. Нам предстоит построить современную промышленность, способную развиваться в условиях глобальной конкуренции.
Необходимо, на мой взгляд, дать ответ на три основных вызова: каковы источники инвестиций, как повысить качество человеческого капитала (управляемых, управляющих и собственников) и адекватен ли культурный уровень общества экономическим вызовам. Время, когда лишь одни инвестиции приводили к впечатляющему экономическому росту, закончилось. Для следующего этапа экономика нуждается в качественном управлении как на микроуровне, так и на макроуровне. Мировая практика показывает, что страна, стремящаяся перейти из разряда развивающейся в разряд развитой должна расти темпом не менее 10 процентов в год в течение примерно 20 лет. Обеспечить столь долговременный и устойчивый тренд одними лишь инвестициями, то есть деньгами невозможно.
Все 90-е годы мы слышали об экономических и иных реформах, затем появилось словосочетание "трансформационная экономика". Проще говоря, нам говорили лишь об изменении формы. Поток сперва иностранных инвестиций, а затем и нефтедолларов позволил не меняя сущность управления экономикой, изменять ее формы. Например, министерство экономики стало министерством экономического развития, а с недавних пор министерством экономики и промышленности.
Предприниматели рассматриваются если не как подчиненные, то точно, как подопечные, которых надо опекать. Я думаю нужно относиться к бизнесу как к партнеру. Это понимание будет приходить постепенно, по мере уменьшения зависимости государства от нефтедолларов и поиском новых источников дохода для развития общества. Очень важным является определиться с терминами. Реформы, трансформации и революции являются мерами разрушения, а вот модернизация связана не с понятием "изменение", а с понятием "развитие". Под модернизацией понимается процесс позитивных и системных изменений в обществе, предполагающий осовременивание различных сторон жизни общества. Целью модернизации являются неформальные изменения (как у реформ или трансформаций) и не глобальные и радикальные перемены (как у революции), а ускорение развития. Эти действия можно проводить лишь в рамках определенной и заведомо позитивной стратегии, которая поддерживается не только элитами, но и большинством общества.
Президент Азербайджана Ильхам Алиев в качестве направления вектора развития указывает на Европу, подчеркивая не только экономические приоритеты развития, но и на гуманитарные и либеральные ценности западной цивилизации. При этом мы знаем, что относимся к семье не западных народов. Модернизация предполагает до определенной степени вестернизацию общества, но никак не ассимиляцию и потерю своей идентичности. Нужно что-то, что позволит азербайджанскому обществу с одной стороны ускорить свое развитие, а с другой стороны позволит не раствориться в этом большом мире. Эту задачу может решить политика государственного патриотизма. Рассматривая задачу экономического развития с такого ракурса становится понятным вся сложность её исполнения. В сущности, развивая экономику мы меняем общество в целом.
Ставя вопрос о промышленной политике, мы должны признать факт необходимости активного участия государства в экономике. Эта тема является предметом активного спора между так называемым неолиберальным подходом, который говорит о том, что роль государства в экономике должна быть минимальной (концепция "ночного сторожа") и последователями Кейнса, ратующих за определяющую роль государства.
Возможно, этот спор и имеет смысл, но только для стран, которые принято считать индустриально развитыми. Мы же находимся в той точке развития, которую Уолт Ростоу в своей книге "Стадии экономического роста. Некоммунистический манифест" (1960 г.) определил, как переходное общество. На этом этапе создаются предпосылки для перехода в новую фазу развития: зарождается предпринимательство, складываются централизованные государства, растет национальное самосознание.
При этом особую пикантность нашей ситуации придает тот факт, что Азербайджан в 20-м столетии уже прошел стадию индустриализации, будучи в составе Союза ССР. Сейчас мы будем создавать индустрию в иной реальности. Почему именно государство должно направлять модернизацию и управлять основными процессами? Дело в том, что частный сектор в основной своей массе мыслит весьма узко и эгоистично, поскольку единственным мерилом для него является величина прибыли. Мы имеем дело с таким явлением как несовершенство рынка.
Существует масса мифов касательно рынка и один из них гласит, что рынок всегда способен к саморегуляции. Однако, рынку, предоставленному самому себе, присущи анархичность и стихийность, приводящие к экономическим потерям и снижению эффективности хозяйствования. При, безусловно, позитивной роли, рынок не в состоянии обеспечить эффективное решение ряда стратегических задач развития экономики, например, таких как фундаментальная наука, безопасность и решение социальных проблем. Рынок обостряет проблему социального неравенства, порождает значительную дифференциацию доходов, имущественное расслоение населения. Государство вынужденно регулировать цены, скажем, на продукцию сырьевых монополий, электроэнергию, транспорт. Рыночная конкуренция приводит к высвобождению работников из производства и безработице, обострению социального положения малообеспеченных слоев населения. Рынок благоприятствует экономически сильным группам потребителей, в то время как экономически слабые группы (пенсионеры, инвалиды, молодежь и др.) остаются порой обделенными. Рынок не восприимчив к долгосрочным общегосударственным программам, связанным с ликвидацией социального неравенства, экологией. Он не в состоянии самостоятельно реализовать стратегические идеи в области науки и техники, осуществить в масштабе всей национальной экономики крупные структурные сдвиги, сориентированные на перспективу. Рынок предполагает использование механизма государственного регулирования для решения различных проблем.
Несовершенства ("провалы") рынка смягчаются созданием соответствующих институциональных структур, участием государства в распределении ресурсов, решении проблем, которые не могут быть обеспечены чисто рыночными инструментами.
Исходя из вышеизложенного, азербайджанское общество ждет от государства такую промышленную политику, которая позволит преодолеть отставание от ведущих стран и будет способствовать неуклонному росту благосостояния всех граждан.
Есть два типа промышленной политики - импортозамещение и поощрение экспорта. Первый тип политики фактически подразумевает поддержку слабых и неконкурентоспособных, второй тип - сильных и конкурентоспособных. В силу того, что после распада СССР Азербайджан пережил деиндустриализацию можно сказать, что мы избавлены от издержек, связанных с поддержкой неэффективных и устаревших отраслей и предприятий. Частный сектор что смог своими силами создать, то он уже сделал за 23 года независимости страны. Далее без помощи государства частные компании динамично развиваться в большинстве своем не смогут. Государству следует поддерживать те компании, которые либо уже экспортируют несырьевые товары, либо ориентированы на экспорт. При этом меры защиты внутреннего рынка вполне допустимы, но не на постоянной основе.
Предстоит также определиться, а я считаю этот вопрос принципиально важным, на какой спрос Азербайджану следует ориентироваться. Вопрос можно поставить так: выходим ли мы со своей продукцией и услугами на конечный спрос или встраиваемся в глобальные цепочки добавленной стоимости (1)? Можно задачу сформулировать и по иному: что имеет большее значение для экономического роста и занятости, то что мы можем делать (как страна, и как компания) или то, что мы продаем в качестве конечного продукта? Если мы как приоритет выбираем стратегию встраивания в глобальные цепочки добавленной стоимости, то есть в уже существующие производственные цепочки, то это открывает для нас новые возможности и новые политические вызовы. Выстраиваясь в существующие производственные цепочки, азербайджанские компании смогут делать ту часть процесса, которая будет у них получаться наилучшим образом, без надобности развивать целую индустрию. В то же время необходимо понимать, что для нас ни советский, ни китайский опыт индустриализации практически не подходит. Советская индустриализация 20-30 годов XX столетия подразумевала, прежде всего, развитие в рамках автаркии (2), а китайская модель опиралась на очень дешевый труд и является экспортно-ориентированной. Опыт так называемой западной реиндустриализации нам также не подходит в полной мере.
Определенную сумятицу вносят идеи и проекты, которые бездумно перенимаются с Запада и без оценки экономической эффективности внедряются в Азербайджане. А ведь в самой Европе многие "модные" технологии подвергаются обоснованной критике. Например, говоря об т.н. "альтернативной энергетике" министр экономики и энергетики Германии Зигмар Габриэль отметил, что в ЕС достигнут "предел по субсидиям для возобновляемой энергетики". В одной только Германии компании и потребители вынуждены ежегодно платить 24 миллиардов евро (32 миллиарда долларов США) за поддержку развития альтернативных источников энергии. ЕС необходимо добиться снижения затрат на энергетику. В противном случае, по мнению немецкого министра, "Европе грозит деиндустриализация"(3). Нам не подходит также путь нефтяных монархий Персидского залива, где за коренных жителей работают иностранцы. Я считаю, что Азербайджану не следует идти по пути снижения издержек на стоимость труда (т. н. "специализация на бедности") и экологических стандартов.
По каждому инвестиционному, инфраструктурному проекту должны проводиться расчеты инвестиционной эффективности и только после этого государство может участвовать в подобных проектах. При этом самой высокой конкурентоспособностью и рентабельностью будут обладать предприятия, использующие местное сырье. Например, из нефти можно получать более 500 видов продукции, а из природного газа около 250.
Итак, мы решили снова попробовать создать свою промышленность. Эта деятельность будет проходить в новых исторических условиях. Только мы сами можем спланировать свое будущее и осуществить задуманное. И мерилом успеха этой громадной по своей сложности и объему работы является не просто экономический рост, а качественные и положительные изменения всего общества.
1. Глобальные цепочки формирования добавленной стоимости (global value chains) - последовательность операций, в результате которых к продукции и услугам, проходящим, в силу глобального характера экономики, разные стадии разработки и обработки в разных странах, добавляется стоимость (с точки зрения конечного потребителя).
2. Авта́рки́я - система замкнутого воспроизводства сообщества, с минимальной зависимостью от обмена с внешней средой; экономический режим самообеспечения страны, в котором минимизируется внешний товарный оборот. В современной экономической лексике автаркией обозначают экономику, ориентированную вовнутрь, на саму себя, на развитие без связей с другими странами. В этом плане автаркия - закрытая экономика, экономика, предполагающая абсолютный суверенитет.
3. http://www.vestifinance.ru/articles/38245