InoСМИ.ru со ссылкой на "The Washington Post", США
Хотя дипломаты из Соединенных Штатов и Ирана на этой неделе должны встретиться на сессии Генеральной ассамблеи ООН, пропасть между двумя странами это не уменьшит. Чиновники и аналитики не слишком надеются на то, что к 1 октября, когда начнутся вызывающие надежду мирового сообщества переговоры по иранской ядерной программе, ситуация изменится.
Стороны так и не смогли договориться о сущности и цели предстоящих переговоров. В среду президент Обама и президент Ирана Махмуд Ахмадинежад (Mahmoud Ahmadinejad) каждый должны произнести перед ассамблей речь. В тот же день госсекретарь Хиллари Родэм Клинтон (Hillary Rodham Clinton) проведет переговоры на высоком уровне со своими европейскими, российскими и китайскими коллегами по поводу позиции на переговорах 1 октября, которые, скорее всего, пройдут в Турции.
И Соединенные Штаты, и Иран постоянно оглядываются на общественное мнение, не желая выглядеть виновными в срыве переговоров. Таким образом, представители обеих сторон все время подчеркивают свою серьезность, одновременно требуя от другой стороны доказать честность намерений.
'Мы дадим им понять, что если они настроены серьезно, они должны активнее взаимодействовать с нами, - говорит заместитель госсекретаря Джеймс Стейнберг (James B. Steinberg). - Может быть, это начало чего-то нового, но может быть - нет'.
В Тегеране похожим образом высказывается член парламентской комиссии по национальной безопасности и внешней политике Казем Джалали (Kazem Jalali): 'Исламская республика Иран чрезвычайно серьезно смотрит на эти переговоры. Для нас это - не тактический ход'.
На встрече 1 октября высокопоставленный дипломат из Соединенных Штатов совместно с дипломатами из Британии, Франции, Германии, России и Китая будет пытаться добиться от Ирана согласия на ужесточение контроля над его ядерной программой. На повестке дня два предложения: шесть стран предлагают Тегерану экономические и политические льготы в обмен на ограничение его ядерной программы; Иран же выдвинул план, предполагающий новую структуру миропорядка, с Ираном в качестве ключевого игрока, однако практически не упоминающий о его ядерных амбициях.
Соединенные Штаты будет представлять заместитель госсекретаря Уильям Бернс (William J. Burns). Делегацию Ирана возглавит Саид Джалили (Saeed Jalili), секретарь Высшего совета национальной безопасности, определяющего политику в области обороны и национальной безопасности в рамках, заданных высшим руководителем страны аятоллой Али Хаменем (Ali Khamenei). Оба они участвовали в предыдущей встрече, в июле 2008 года, однако Бернса тогда связывали ограничения, наложенные администрацией Буша. На этот раз, таких ограничений на него не накладывают, хотя администрация Обамы пока не решила, следует ли ему добиваться встречи с Джалили с глазу на глаз.
Для американцев важную роль играет фактор времени. Обама неофициально установил срок до конца года для того, чтобы оценить намерения Ирана, прежде чем усиливать давление и ужесточать международные санкции. При этом администрация хочет продемонстрировать, что она исчерпала все дипломатические возможности, надеясь убедить скептически относящиеся к санкциям страны (такие как Россия) в том, что Америка проявила гибкость на переговорах с Тегераном.
'На наш взгляд, это беспроигрышная позиция, - считает Стейнберг. - Либо мы получим позитивную реакцию, и вопрос сдвинется с места. Либо. . . если нам придется прибегнуть к жестким мерам, никто не сможет заявить, что мы стремимся к войне или к санкциям. Мы возразим, что мы серьезно пробовали и другой подход'.
Иранцам, наоборот, важно тянуть время. Иранская ядерная программа, о мирном характере которой постоянно заявляет Тегеран, стремительно продвигается, пока идут переговоры сначала с европейцами, а теперь и с более широким кругом стран, тянущиеся с перерывами с 2003 года. Сами иранцы на уступки не идут, а вот их оппоненты смягчают свои позиции и сейчас уже в общем не требуют от Ирана прекратить обогащение урана до начала переговоров, несмотря на наложенные на страну санкции.
Джалили будет представлять на переговорах иранскую позицию, зафиксированную в ответе, которые Тегеран дал на апрельские требования остальных стран. Европейцы и американцы рассматривают пятистраничный иранский документ как тактическую увертку, которая должна позволить Тегерану достойно выглядеть на этой неделе в ООН, однако иранские официальные лица с ними не согласны.
Представители США хотят свести дискуссию к ядерному оружию, а иранцы, наоборот, хотели бы ее расширить, обсудив возможные области сотрудничества. Джалали подчеркнул, что вопрос о ядерной программе не следует рассматривать отдельно от других вопросов - таких как наркоторговля, терроризм и региональная безопасность. 'По этим вопросам мы можем сотрудничать, - заявил Джалали - Это обеспечит основу для переговоров'.
Предложение, поддерживаемое США, предоставляет платформу для подобной дискуссии. В 2006 году, исходный пакет предложений, выдвинутый шестью странами, включал в себя лишь туманные упоминания о беспокоящих Иран вопросах, так как администрация Буша настояла на серьезной переработке этой секции документа. Новый вариант, принятый в 2008 году и утвержденный администрацией Обамы, предлагает обговорить широкие гарантии безопасности, включая поддержку Ирана как силы, 'играющей важную и конструктивную роль в международных отношениях'.
Тем не менее, иранское руководство отказывается прекращать обогащение урана, несмотря на то, что этого от них требуют три резолюции Cовета безопасности ООН.
По мнению Джалали, существуют способы, позволяющие отслеживать деятельность Ирана, если, конечно, применять международные правила ко всем одинаково. 'Позволять одной стране - скажем, Израилю - создавать ядерные бомбы и не позволять другой даже обогащать уран на низком уровне - это двойные стандарты в чистом виде', - убежден он.
Рэй Такей (Ray Takeyh), до недавнего времени бывший старшим советником госдепартамента по Ирану, считает, что для успеха переговоров необходимо, чтобы стороны постепенно добивались обоюдного доверия, постоянно встречаясь и вырабатывая общую позицию. 'Если нечто подобное вообще произойдет, на это потребуется время, много времени, - заметил он. - Однако время - не та роскошь, которую мы можем себе позволить'.