1 декабря известный пианист, директор Азербайджанской Государственной филармонии Мурад Адыгезалзаде дал первый после назначения его на этот ответственный пост концерт. Первое эксклюзивное интервью после концерта Мурад Адыгезалзаде дал Trend .
После того, как стало известно, что Мурад муаллим назначается директором филармонии, у многих появились сомнения, сможет ли он совмещать в себе два столь трудных, скажем так, образа. Ведь одно дело быть пианистом и заниматься только творчеством, и совсем другое -д иректором, который должен иметь и чисто административную, управленческую жилку.
- Мурад муаллим , ну как впечатления после столь важного концерта?
- Вы знаете, после каждого из своих выступлений спустя день или два, я начинаю вспоминать, кого в зале видел, кто опоздал, кто фотографировал, преподносил цветы ... В се это запоминается, но ясно представляется только спустя определенный период времени... Второй фортепианный концерт Сергея Прокофьева, который я исполнил, очень сложное произведение. Но выучил я его в очень короткий срок, честно говоря, в последнее время, вообще, осваивать все приходится очень быстро. Скажем, звонят мне и говорят, мол, такой-то концерт сыграешь, я говорю уверенно "Да"! А сам потом сижу и думаю: "хорошо, что не сказали, что выступление через три дня". Так вот, этот концерт был очень и очень для меня важен, ведь я выступал в новом статусе. И, на мой взгляд, все прошло очень удачно.
- Как Вы себя чувствуете в новой роли? Трудно ли сочетать в себе директора и музыканта,
музыканта и директора?
- Сейчас все ждут, что я заброшу музыку и стану настоящим строгим директором. Ведь на самом деле очень сложно быть и администратором, и исполнителем. Раньше я занимался творчеством и еще какими-то делами. А теперь наоборот - административная и управленческая часть у меня отнимают основную часть времени, а уже творчеством могу заняться после шести вечера или на выходных. Но, честно говоря, и на выходных не всегда успеваешь - столько работы.
- Каких изменений нужно ждать в работе Филармонии?
- Да, я привнес пока такую некоторую поверхностную новизну. Мы стали выпускать другие, более высокого качества афиши и билеты. Но каких-то серьезных изменений пока нет. Ведь вновь отремонтированной Филармонии не двадцать лет, а всего три года. Рабочий механизм здесь хорошо отработан. Здание в ремонте не нуждается, нас в отличие от некоторых других театров закрывать на ремонт не будут. Да, я сейчас стараюсь внедрить у нас то, что я видел в зарубежных филармониях и театрах. В основном из стран бывшего Союза, все-таки в Европе совсем другая система. На мой взгляд, даже приглашать надо музыкантов больше из стран ближнего зарубежья. Дело в том, что в Европе, скажем, даже очень хорошо разрекламированный музыкант, в сущности, может оказаться качеством хуже музыканта из СНГ, у которого нет ореола суперзвезды, однако, в действительности он прекрасный, скажем, пианист или скрипач. Но пока даже в программу я серьезных изменений вносить не хочу. К примеру, мой концерт был запланирован предыдущим руководством филармонии.
- Даже так...
- Да. В марте была утверждена программа Филармонии на год. Согласно ей я дал концерт первого декабря и еще выступлю шестнадцатого февраля. Сыграю второй концерт Брамса. Это, кстати, тоже очень и очень сложная программа. Да, у меня есть определенные планы, я буду приглашать много музыкантов, но кого конкретно пока говорить не хочу.
- Назначение на пост директора Филармонии стало для Вас неожиданным?
- Да и даже очень. Я просто гулял по пляжу и перед тем, как войти в море хотел посмотреть, кто звонит мне на мобильный телефон. Звонок был из министерства, меня пригласили на прием к господину министру. А уже после беседы с ним я знал, что через несколько дней буду назначен.
- А между тем слухи о том, что вы станете директором Филармонии ходили очень давно...
- Да, с того самого момента, как она открылась. До меня они тоже доходили. Но, поверьте, что я все это время не жил тем, что меня назначат. Наоборот, повышал свой музыкальный уровень, давал концерты, выступал и сольно, и с оркестрами, выпускал диски, реализовывал очень удачные музыкальные проекты, увеличил репертуар, в конце концов, стал солистом Московской Филармонии...
- А если бы Вас назначили тогда, три года назад, это было бы хуже?..
- Да, причем не только мне, но и Филармонии! За это время я вырос и окреп как музыкант и созрел, на мой взгляд, для того, чтобы стать директором столь серьезного музыкального заведения.
- Став директором Филармонии, Мурад Адыгезалзаде изменился, или Вы все также любите рассказывать анекдоты?
- Абсолютно не изменился, а любовь к анекдотам даже возросла. Возможно, правда, теперь смотрю на все под несколько другим углом. Иногда надо взглянуть на кого-то построже , хоть это бывает трудно сделать.
- О чем Вы думаете во время своей игры?
- О музыке, нотах. Так трудно сказать. А в последнее время я начал подергивать левой ногой, когда играю. Каждый раз по-разному.
- А перед выступлением есть какой-то ритуал для удачи?
- Молитву произношу.
- Известно, что Вы не любите летать самолетами. Теперь, когда Вы стали директором, летать,
наверное, приходится чаще...
- Вы знаете, нет. Наоборот реже. Сам удивляюсь!
- Желаем директору Филармонии Мураду Адыгезалзаде достичь таких же высот, каких достиг пианист Мурад Адыгезалзаде !
- Спасибо!
Э. Гусейнзаде
