БАКУ /Trend/ - 28 марта с.г. исполняется 100 лет со дня создания органов безопасности Азербайджана. Предлагаем вашему вниманию, посвященный этой дате совместный проект Общественного объединения ветеранов органов спецслужб Азербайджана «Альянс», АМИ Trend и Day.Az - "Легенды азербайджанских спецслужб".
В 70-е годы Советский Союз не только занимал лидирующие позиции по количеству приобретённых и успешно внедренных иностранных технологий, но и имел самую совершенную систему государственного промышленного шпионажа. Она функционировала по тем же законам, что и другие отрасли отечественного производства или науки. История ее формирования и эволюции - тема для отдельной книги. В те годы по предложению председателя КГБ Юрия Андропова была даже разработана советская разведывательная доктрина в этой области. Одной из эффективных считались азербайджанские спецслужбы, в рядах которых был подполковник в отставке Акиф Гасанов. За многолетнюю историю существования научно-технической разведки, было выработано множество приемов приобретения технологий и секретов. Сотрудники разведки крайне редко, даже уйдя в отставку, соглашаются рассказать об особенностях работы в сфере НТР. Но Акиф Гасанов все-таки раскрыл ряд интересных моментов из своей биографии.
Первый день в КГБ - от эйфории до глубокой депрессии…
Акиф Гасанов родился 23 декабря 1951 года в Баку. Выпускник энергетического факультета Азербайджанского институт нефти и химии имени Азизбекова (ныне - Азербайджанский государственный университет нефти и промышленности), работал в комсомоле, Насиминском райкоме партии, откуда в 1981 году предложили перейти на работу в комитет КГБ. Однако романтические мечты о погонях и перестрелках чекистов, что он видел в фильмах, оказались далеки от действительности.
«Я с удовольствием сразу же согласился, потому что надоела партийная рутинная работа, хотелось живого и интересного. Мой первый же день работы во 2-м контрразведывательном отделе КГБ Азербайджанской ССР запомнился, можно сказать, по минутам, поскольку никогда более у меня не было такой быстрой смены чувств - от эйфории до глубокой депрессии.
Короче, меня завалили бумажной работой, и как новенькому поручили …по утрам заваривать чай и делать это в течение дня. Это у них был такой обычай (смеется). В райкоме ко мне директора заводов в очередь выстраивались, а тут надо было быть еще чайханщиком, причем для лиц моложе меня.
Мне сразу же дали дела по операции «Каскад» по проверке списка подозрительных - надо было отправлять запросы, потом предоставлять в информационно-аналитический отдел, затем в оперативно-технический и в почтовый контроль, а некоторые в архив. Причем, все это делать очень быстро! Задача - выловить «шнурка», который проходит по все учетам, и проверить его более тщательно на возможную принадлежность к агентуре противника. В списке человек триста, которые переписываются со странами-противниками, - на каждого по четыре запроса, итого – более тысячи двести запросов! Стал заполнять запросы без остановки, а к концу рабочего дня руки онемели. «О Господи, куда я попал - агенты, доверенные, шпионы, главный противник, проверки, слежка, прослушка… Еще вчера я был важным человеком в райкоме, а сегодня… Здесь я не выдержу, чем они занимаются, вот так ковыряться в чужом белье и еще заваривать чай целой ораве! Надо убегать отсюда… Но куда? Обратно не возьмут, будет же позор …», - думал я. А когда доложил об исполнении, Рахман Микаилов ухмыльнулся: «Ну, вот нашел свое призвание, умеете вы, райком, писать бумажки». Было очень тяжело привыкнуть к такой работе и отношению. Пришлось два месяца так мучиться, но постепенно стал осваиваться, набрал книг в специальной библиотеке и стал «вгрызаться в гранит науки».
Тогда же, во время обучения на оперативного сотрудника, меня взяли на контрольную встречу с агентом. Впервые в жизни видел живого агента, которым оказался … старенький дед. При этом мне наказали изображать начальника, но вопросы не задавать (смеется)».
Через полгода отправили учиться на Курсы усовершенствования руководящего и оперативного состава КГБ в Алма-Ате. Вернулся в свой отдел, а с 1984 по 1992 год работал в 1-м отделе разведки КГБ Азербайджанской ССР, в сфере научно-технической разведки, проводил вербовочные мероприятия. Провел более тридцати спецопераций, выезжал с заданиями в ФРГ, ГДР, Кипр, Финляндию, Австрию, Венгрию, Польшу.
Первое задание за рубежом
Первый самостоятельный выезд в капиталистическую страну- в Хельсинки, Финляндию, проведение мероприятий, которые ранее изучал лишь теоретически - все это тревожило и наводило страх на чекиста.
«Сказать, что я боялся своего первого заграничного задания, значит, ничего не сказать.
«В первый раз? Знаешь правила? Никакой самостоятельности, тебя обеспечивает Мишин, страна спокойная, никаких проблем не бывает, это я так, на всякий случай», - заместитель резидента инструктирует, а ты отчетливо слышишь его мысли: «какого хрена вас сюда посылают, отвлекаете от работы, без результатов, а если с результатами, то в свои подразделения. И еще такого салагу, который и за границей до этого не был».
Энтузиазма беседа не добавляет, напряжение нарастает. Вышел, прогулялся по городу, капитализм шокирует своей удивительной привлекательностью, полностью опровергая весь курс научного коммунизма…
Вернулся, познакомился с новым советником посольства, распили с ним бутылку коньяка. Хоть в возрасте, но оказался крепким мужичком, не вставал, пока не закончили весь пузырь. Это несколько расслабило, но ненадолго. Ночь прошла очень неспокойно, практически без сна.
Утром подъехал Мишин, вышли на маршрут. Поколесив по городу пару часов, проехали контрольные точки. Обстановка спокойная, судя по всему, проверка проходит чисто формально. Скинул меня, можно идти. Иду к месту встречи, по центру Хельсинки, улица Маннергейма, к одноименному памятнику. Вижу объект, на душе праздник, все идет по плану. Вдруг объект поворачивается и уходит в противоположную сторону.
Перехожу улицу, иду в сторону «Стокманна». Полная растерянность, проверка была, я чистый, что же насторожило человека?
Наступает паника, первая самостоятельная операция, и все летит к чертям… Следующая запасная встреча - через два часа. Захожу в кафе, заказываю воду, сижу в раздумьях, надо как-то провести время, особо мельтешить не стоит, но и с водой долго не посидишь. Взял лежащую на полке англоязычную газету, читаю какую-то хрень, не соображая, о чем написано. На душе кошки уже не скребут, а откровенно гадят. Выхожу, оставляя счет – брать нельзя, могут подумать, что где-то отчитываюсь. Мороз около 10 градусов, а по спине течет пот…
Как-то проходят два часа, иду к памятнику Сибелиусу. Никого нет, предобморочное состояние, двигаюсь, как зомби, кошки на душе устроили вакханалию. Последняя попытка, надо прошататься еще два часа, не вызывая подозрений. В то же самое кафе нельзя, официанты моментально запоминают посетителей и могут описать даже через месяц. Так, во всяком случае, нас обучали. Печальные мысли захлестывают, опозорился на первом же мероприятии, причем в стране, где, чтобы опозориться, надо иметь особый талант. Что же я такое сделал, что он так прытко сбежал со встречи? Откровенно паникую, как объяснить в резидентуре произошедшее, как смотреть в глаза коллегам – ведь засмеют…
Последняя запасная, захожу в костел, выдолбленный какими-то сумасшедшими финнами в скале. Смотрю пустыми глазами в зал на сидящих. И… не верю глазам, сидит голубчик, вроде молится.
Сажусь рядом: «Ты чего гоняешь меня по всему городу, еще немного и пришлось бы белье менять».
«Почему ты? Я испугался, ведь должен был приехать Шамиль Сулейманов (ред. начальник Акифа Гасанова)»
«Так тебя же предупреждали, что могу приехать я»
«Да, но это в случае чрезвычайных обстоятельств»
«Они и произошли, Шамиля командировали надолго в другую страну»
«Надо предупреждать»
«Вот я и приехал предупредить. Почему не вышел к Сибелиусу?»
«Был там, смотрел издалека. Ничего подозрительного не увидел, вот и пришел сюда»
«Ладно, пойдем перекусим, здесь интересный ресторан есть, сегодня заметил, как раз для нас. «Mamma Roza» называется»
Смеется: «Мы там как клиенты, или обслуга?»
Естественно, в резидентуре о том, что использовал запасную встречу, ничего не сказал, объяснять и отписываться потом долго.
В Хельсинки близких друзей в резидентуре еще не завел, так что вечер коротали с советником. Пришлось распить бутылку из ящика, привезенного в подарок резиденту…
Сломленный агент КГБ
В самом конце 1989 года Акиф Гасанов прилетел в Берлин, посетил представительство КГБ в ГДР, получил инструкции, деньги в западных марках, еще раз просмотрел по карте маршрут, ему подробно объяснили, как проехать на метро до места встречи.
«Метро проходило и по территории Восточного Берлина, были совмещенные станции, однако вход с этой стороны был заблокирован и пользовались транспортом только западные немцы. У меня был служебный паспорт, с ним в западную зону входить не разрешалось, поэтому немецкие пограничники пропустили меня через заблокированные двери, и я оказался уже в Западном Берлине, минуя пункты контроля.
Встреча была назначена в парке, я пропустил Пола, проследив за ним и убедился, что слежки нет.
Пол был убежденным адептом коммунистических идей, побывал в СССР, и был в восторге от увиденного. Помню, мы летели самолетом, и рядом с нами сидела московская проститутка, возвращавшаяся с «работы». Ей, видимо понравился иностранец, и они разговорились. Мне пришлось переводить, безусловно, интерпретируя на свой лад. Пол был в восторге, переспрашивая меня: «Она комсомолка? Она активно участвует в общественной жизни? Они у вас какие раскрепощенные, знаешь, как она положительно отличается от наших девушек?». Он настолько был убежден в своих словах, настолько чистосердечно заблуждался, что я благоразумно поддакивал ему.
На встречу он пришел крайне расстроенным. Откровенно говоря, и у меня на душе особого праздника не было, я предчувствовал, что разговор будет тяжелый. Накануне Горбачев удачно провел бизнес проект по продаже ГДР за 3 миллиарда долларов, при этом, судя по всему, сам неплохо нагрев руки. Во всяком случае, Коль вышел с переговоров ошалело радостным, даже в самых радужных мечтах не полагавший, что так дешево организует все это.
«Что вы сделали с нами? Вы понимаете, что предали идеалы, и куда вы идете? Вся наша борьба с этой бесчеловечной системой оказалась пустой суетой», - с ходу начал Пол.
У меня аргументов не было, напротив меня сидел человек, который в одночасье оказался сломлен, потеряв идейные ориентиры. Все мои слова о социализме с человеческим лицом, о новых целях, были настолько неубедительны, что произносил я их механически, поскольку надо было что-то отвечать.
«Хочешь, я предскажу ваше будущее? Вы сейчас живете небогато, но большой разницы между бытом людей нет, вы можете жаловаться, и на ваши жалобы реагируют. Вас бесплатно лечат, вас бесплатно учат, вашим детям доступны детские сады и школы. У вас платные отпуска, вам дают путевки для лечения. У вас очень много недостатков, но ваш народ худо-бедно обеспечен.
Завтра вместо коммунистических лозунгов у вас будет висеть реклама Кока-колы. Но вы лишитесь всего – те, кто придут после Горбачева, под красивые разговоры ограбят вас, появятся очень и очень богатые алчные, бессердечные люди, которые закроют все эти ясли и школы, сделают учебу платной, потому что в знаниях - большие деньги. Они закроют больницы и сделают медицину платной, потому что здоровье дорого стоит. Они закроют или присвоят заводы, и вы будете вспоминать время, когда вас силком устраивали на работу. Будет очень узкий круг богатых людей, и практически весь народ будет жить очень бедно. Вы ведь гордый народ? Эта гордость растает, потому что бедному гордость не полагается. И самое главное – вас перестанут считать за людей, жаловаться будет некому, потому что даже суды будут куплены»
Все это он выговаривал медленно, без злости, но с расстановкой и горечью, как подготовленный заранее монолог, ставящий точку дальнейшему знакомству. Передо мной был человек, раздавленный, потерянный, не видящий вообще перспективы в жизни….
Собственно, говорить о делах, перспективе дальнейших контактов смысла не было, судя по всему, Пол уже определился, и весь ход беседы подводил к моменту прощания.
Расставаясь, он спросил: «Что будет со мной, друг? Не знаю, даже сейчас не знаю, может какая-то мразь в Москве уже продала архивы с массивами информации…»
(Автор: Вугар Иманов. Фото: Джейхун Алекперов)
