В 2023 году, который распоряжением Президента Азербайджана объявлен «годом Гейдара Алиева», мы продолжаем публикацию уникальных бесед Народного писателя Азербайджана Эльмиры Ахундовой с родными и близкими, соратниками, сослуживцами общенационального лидера.
На протяжении 15 лет, пока шла работа над
многотомником «Гейдар Алиев. Личность и эпоха», Эльмира ханум
общалась с огромным кругом людей. Сегодня в ее архиве – около 150
интервью и бесед, которые представляют исключительную ценность для
нашей истории. Особенно если учесть тот печальный факт, что
большинства этих людей уже нет в живых. И их бесценные воспоминания
о Гейдаре Алиеве сохранились только на бумаге.
Публикация материалов, любезно предоставленных нам народным
писателем, будет продолжаться весь 2023 год.
Trend предлагает вниманию читателей беседу Эльмиры Ахундовой с Народным артистом Азербайджана Расимом Балаевым.
Эльмира Ахундова – Я знаю, что у вас очень интересная – и очная, и заочная – история отношений с великим Гейдаром Алиевым. А когда и при каких обстоятельствах состоялось ваше первое личное знакомство?
Расим Балаев – Начать надо с предыстории этого вопроса. В 1969 году я закончил Институт искусств и в этом же году в июле Гейдара Алиева избрали первым секретарем ЦК Компартии Азербайджана. Можно сказать, что через некоторое время после его избрания во всех областях жизни нашей республики началось оживление. Это был человек, очень привязанный к искусству. Он начал, в том числе, интересоваться и проблемами отечественного кино. Вскоре по его инициативе азербайджанские кинематографисты обратились к исторической тематике. У него был оригинальный взгляд на эту тему. Он говорил: в нашей истории есть выдающиеся личности – поэты, архитекторы, государственные деятели – мы должны познакомить с ними как наш собственный народ, так и зарубежные страны. Так и появились фильмы «Насими», «Семеро сыновей моих», «Деде Горгуд», «Бабек», «Низами»… Одним словом, мне повезло, что я пришел в кино именно в такое время.
Что касается моей личной встречи с руководителем республики, то она произошла в 1976 году. Если вы помните, в советское время датой рождения азербайджанского кино считался 1916 год, когда на экраны вышел первый в Азербайджане немой фильм «В царстве нефти и миллионов». И вот на 60-летии кино во Дворце имени Ленина состоялось торжественное собрание, посвященное этой дате. Мне сказали, чтобы я сел в президиум. Когда выходили после мероприятия, меня пригласили на импровизированный банкет в VIP-комнату возле сцены. Мне сказали, что тебя зовет Гейдар Алиев. Он посмотрел на меня своим знаменитым испытующим взглядом и сказал: «Молодой человек, я принял решение присвоить тебе звание заслуженного артиста. - А мне всего-то было 28 лет. - Но ты, пожалуйста, будь внимательным, работай над собой и не успокаивайся, не почивай, как говорят, на лаврах».
Эти слова до сих пор у меня в памяти, и я к каждой своей роли, даже второстепенной, к каждому эпизоду всегда относился с одинаковым рвением и ответственностью. Может, какая-то роль получилась более удачной, какая-то – менее. Кино – дело коллективное. Что-то зависит от актера, а что-то от режиссера, оператора, монтажера. Но, во всяком случае, для меня больших или маленьких ролей не существовало.
Э.А. – Потому-то они так и запоминались зрителям…
Р.Б. – Наверное. Когда фильм «Насими» показывали в ЦК, меня не пригласили. Среди приглашенных были директор киностудии Адиль Искендеров, режиссер-постановщик Гасан Сеидбейли и автор сценария Иса Гусейнов. После просмотра фильма членами Бюро Гейдар Алиевич приблизительно 8-10 минут говорил обо мне. Все спрашивал: где вы нашли этого молодого человека, как ему удалось справиться со столь сложной ролью? Гейдар Алиевич рассказывал, что перед началом съемок поинтересовался у Гасана Сеидбейли, кого он собирается снимать в главной роли. А, услышав ответ, засомневался: сумеет ли этот молодой парень справиться с образом Насими. Сеидбейли сказал, что верит в меня. Гейдар Алиевич ответил: «Ну, как знаешь, но ответственность лежит на тебе».
После просмотра, оставшись доволен увиденным, Гейдар Алиевич поручил заботиться о талантливом актере и даже поинтересовался, какой гонорар Расим Балаев получил за эту роль. Когда ему сказали, что 1600 рублей, он очень удивился. «Я думал, что он получил по крайней мере 20, 50 тысяч». Адиль Искендеров не выдержал и говорит: «Товарищ Алиев, у нас таких гонораров нет. Это там, у них бывает…» - «Где “у них”? В России?» - не понял Гейдар Алиевич. – «Нет, еще дальше…» И все начали смеяться.
Это же был мой первый большой фильм, и получал я по минимальной ставке 8 рублей за съемочный день. В конце 80-х годов перед распадом СССР я уже получал по высшей ставке - 50 рублей за день. Кстати, озвучивал Насими для русской версии великий Вячеслав Тихонов. Сначала он ни в какую не соглашался, говорил, что очень занят и пр. Потом, посмотрев фильм, поменял свое решение. По его просьбе озвучание происходило ночью. Он тогда как раз снимался в сериале «17 мгновений весны».
Мы с ним как-то увиделись на киностудии в Москве. И он мне рассказывает, что спросил у режиссера: какой это по счету фильм у актера, сыгравшего Насими. Когда ему ответили, что первый, он не поверил. У меня, говорит, тоже были первые опыты в кино. Но такое я вижу впервые. Чтобы сразу сыграть столь масштабную роль. Этот парень знает экран, чувствует кадр, держится перед камерой вполне профессионально и пр. А дело в том, что я на телевидении уже сыграл множество ролей в телевизионных спектаклях. Но тогда ведь записи не было, все происходило вживую. Так что ни один из старых спектаклей не сохранился, о чем я весьма и весьма сожалею.
Э.А. – Вернемся к съемкам фильма «Насими». Какие были сложности в период съемочного процесса?
Р.Б. – Сложностей, конечно, было немало. Но для меня главной сложностью было недоверие со стороны отдельных руководителей, которые никак не хотели видеть меня в роли Насими. Тогда к юбилею великого поэта создали специальную правительственную комиссию, которую возглавлял сам первый секретарь ЦК. А заместителем был Курбан Халилов, председатель Президиума Верховного Совета. Курбан Халилов, это мне потом Сеидбейли рассказывал, приходил на киностудию и говорил ему: «Расим – молодой парень, без опыта в кино. Ты его потом в каком-нибудь другом фильме снимешь, раз он тебе так нравится, а здесь нужен опытный актер. Фильм будут показывать за рубежом, в ЮНЕСКО. Подумай еще раз!» Но Сеидбейли стоял на своем, потому что не видел альтернативы. Прошу прощения за нескромность. И Курбан Халилов повторил слова Гейдара Алиевича: «Смотри, вся ответственность ложится на тебя!»
В 1974 году в Баку проходил VII Всесоюзный кинофестиваль, на котором «Калина красная» Шукшина получила главный приз. Фильм «Насими» был отмечен специальной премией как «лучший фильм на историческую тему», а Расим Балаев получил приз «за лучшее исполнение мужской роли». Как сказали бы сейчас, наутро он проснулся знаменитым на всю страну.
Э.А. - Гейдар Алиев всегда пристально следил за творческим ростом молодых талантливых деятелей литературы и искусства, поощрял их, в том числе награждая высокими званиями. Вы не исключение. И звание «Заслуженный артист», и «Народный артист» вы получили в период руководства Гейдара Алиева. Все эти звания и высокие награды были стимулом для вашего творческого роста, для развития потенциальных возможностей?
Р.Б. – Конечно. Я уже вам об этом говорил. А насчет получения звания «народный» вспоминается мне курьезный случай. Когда готовилось представление на почетные звания перед отъездом Гейдара Алиева в Москву, я знал, что меня в списки не включили. И особенно по этому поводу не переживал. Думал, что не так давно – в 1976-м году – я получил звание «заслуженного», мне нужно еще много над собой работать, играть, сниматься. Может, через 10-15 лет получу и «народного». Тогда председателем Госкино был Азад Шарифов. Мы с ним дружили. Он мне сказал: «Знаешь, Расимчик, ты еще молод. Гасан Мамедов на 10 лет старше тебя, он давно заслужил…» Наверное, прощупывал меня, не буду ли я выражать недовольство, что меня обошли. Однако я с ним был абсолютно согласен, мол, какие наши годы. Мне еще рано такое звание получать, до «народного» надо большой творческий путь пройти.
В представленном в ЦК списке были Шафига Мамедова, Расим Оджагов, Гасан Сеидбейли, Гасан Мамедов… И, как мне рассказывали, когда Гейдар Алиевич подписывал список на звания, он вдруг спросил: «А где Балаев?»
У нас на киностудии в отделе кадров работал Интигам Везиров, ему позвонили из ЦК и потребовали, чтобы он срочно передал им дело Расима Балаева. Интересно, что я столкнулся с ним в дверях, когда он нес мою папку на проходную… Через несколько дней у меня в квартире в четыре часа ночи раздался телефонный звонок. А я всегда боюсь ночных звонков, тем более что в то время мы потеряли несколько близких родственников. Я подхватился, слышу – Гафар звонит, сосед. «Расим, я тебя поздравляю со званием “народного артиста”». А он в издательстве дежурным выпускающим работал и первым прочитал наградной список, который утром должен были опубликовать газеты. Я ему не поверил, подумал, что он выпил где-то (он любитель был выпить) и решил надо мной подшутить. «Да не пил я, - возмутился Гафар, - я тут в издательстве, на выпуске газет. И увидел твое имя в числе “народных”. Так что с тебя муштулуг».
В общем, я не спал уже, конечно, до утра. Еле дождался, когда в соседнем киоске начнут продавать газеты. Может, в тот день я впервые в жизни встал в газетную очередь, тогда ведь за газетами большие очереди выстраивались. Открываю и вижу свою фамилию.
Меня потом коллеги начали третировать: смотри, какой хитрый, исподтишка свое дельце обделал. Знали ведь все, что я не был представлен на звание руководством киностудии.
Так что, отвечая на ваш вопрос, скажу абсолютно искренне: мы чувствовали перед Гейдаром Алиевичем огромную ответственность. Мы знали, что любой азербайджанский фильм, который в то время снимался, будет смотреть сам «первый», что Гейдар Алиевич может прийти на любую премьеру, на любой концерт. Поэтому надо играть на пределе творческих возможностей, выкладываться «по полной». Был огромный стимул и у нас, и у композиторов, и у писателей. Поэтому 70-е – 80-е годы в Азербайджане в сфере культуры был период настоящего ренессанса.
Э.А. – А на роль национального героя Бабека в одноименном фильме вас сразу утвердили?
Р.Б. - Этот фильм тоже должен был снимать Гасан Сеидбейли, и он видел в этой роли меня. Но потом картину решили передать Эльдару Гулиеву. Тот сначала сделал пробы с десятками актеров со всего Союза. Даже с Александром Абдуловым. Помню, мне Саша потом говорил: какой из меня Бабек, а больше на Ивана Грозного похож.
На худсовете многие были против моей кандидатуры, дескать, Расим уже сыграл Насими, Бейрека в фильме «Свет погасших костров», других исторических персонажей. Бабек – это уже будет слишком. Опять то же лицо, тот же характер.
Э.А. - И все же вас утвердили…
Р.Б. – В один прекрасный день в ЦК к первому секретарю пригласили Эльдара Гулиева и Зию Буньядова, он был консультантом фильма. Их принял Гейдар Алиев и в числе прочих вопросов задал вопрос о том, кто будет играть Бабека. А Эльдар Гулиев к тому времени, перепробовав десятки актеров, все же остановился на моей кандидатуре.
- Хотим попробовать Расима Балаева, - сказал режиссер.
Гейдар Алиев на мгновение задумался и вдруг говорит:
- Он чего-то располнел в последнее время. Да и Бабек – это ведь совершенно другой характер, другой образ… Ну ладно, если ты так считаешь, я не возражаю. Но сбросить немного вес актеру не помешало бы.
Эльдар приехал на киностудию и вызвал меня «на допрос»:
- Где ты встречался с Гейдаром Алиевым?
- Я? С Первым секретарем ЦК?! Где я мог с ним встретиться?
- Откуда же он знает, что ты поправился? Значит, вы где-то встречались.
Тут я палец-то и прикусил. Я жил в районе метро «Гянджлик» на нынешнем проспекте Ататюрка, тогда это была улица «Дружба молодежи». Там ведь неподалеку находилась городская резиденция первого секретаря ЦК. И вот как-то однажды провожаю я ребенка в школу, а милиционер меня останавливает, мол, подождите, сейчас правительственный кортеж проедет. Я стоял на повороте, а там машины хочешь-не хочешь движение замедляют. Гейдар Алиев меня на повороте, наверное, увидел.
В общем, мы оба поразились редкой наблюдательности Гейдара Алиевича, потом Эльдар поставил меня на весы и приказал сбросить 10 килограммов. Я засел на диету, вечерами не ел, а утром и днем занимался конным спортом, плаванием и фехтованием. За короткий срок сбросил 8 килограммов 700 грамм. Так я выполнил «наставление» руководителя республики и сыграл этот незабываемый образ.
Э.А. – Это очень интересно… Скажите, Расим муаллим, каким вам вспоминается период 70-х-80-х годов? Какой была роль Гейдара Алиева в развитии современного театра и кинематографии в Азербайджане?
Р.Б. – Без внимания Гейдара Алиева, без его помощи в азербайджанском кинематографе многого бы вообще не произошло. Возьмем фильм «Насими» - в то время по поручению первого секретаря нам помогали многие предприятия в Баку – заводы, фабрики. Одни изготавливали мечи, другие - костюмы, еще какие-то артефакты, и все это безвозмездно передавалось киностудии. Например, 500 мечей должен был изготовить завод имени лейтенанта Шмидта. Или: на фильм «Насими» из бюджета выделили 600 тысяч рублей, этого было явно недостаточно для столь масштабного фильма. И тогда Гейдар Алиев дал деньги из своего резерва. Или другой пример: тогда все фильмы снимались на Шосткинской пленке, а мы при помощи Гейдара Алиева впервые приобрели «кодак» на валюту. Или: по поручению руководства были приобретены 10 дорогих сирийских ковров в валютных магазинах. У нас была тогда устаревшая аппаратура, при его содействии мы приобрели в Германии на валюту самое современное оборудование, потратив на нее 400-500 тысяч долларов – огромные по тем временам деньги!
И еще: в фильме «Насими» почти все сцены происходят на натуре, и в «Бабеке» немало натурных съемок, которые мы в основном снимали в Нахчыване. Гейдар Алиевич в связи с этим дал поручение первому секретарю обкома, мол, смотри, к тебе съемочная группа приезжает, помогай им чем можешь – техникой, людьми. Камран Рагимов пытался робко возражать: у нас, Гейдар Алиевич, все люди заняты на сборе винограда. Я точно знаю, как он ответил: в этом году твой урожай вместо Нахчывана соберет Джалилабад, а твоя задача помочь в съемках фильма «Бабек».
Э.А. – Прямо как по Ленину. Помните? «Из всех искусств для нас важнейшим является кино». И ведь он был прав. Вот казахи совместно с французами в 2005 году сняли масштабный фильм «Кочевник». Но сколько лет спустя? А мы такие фильмы снимали в советское время, и только благодаря Гейдару Алиеву.
Р.Б. – Кстати, одним из продюсеров фильма «Кочевник» был Рустам Ибрагимбеков. Нам на фильм «Бабек» дали 800 тысяч рублей. А Гейдар Алиев из бюджета республики добавил киностудии еще 1 миллион. Знаете, какие это в то время были деньжищи?
Э.А. – Представляю. А вы тогда понимали, в каком масштабном историческом проекте снимаетесь? Понимали, что этими фильмами вы пишете лучшие страницы азербайджанского кино?
Р.Б. – А как же! Мы ощущали огромную ответственность. Я был в постоянном поиске, работе над образом Бабека. Кроме того, я хотел, чтобы те «умники» в худсовете, которые морщились при упоминании моего имени и утверждали, что в «Бабеке» я повторю свои успехи шестилетней давности, когда играл Насими, чтобы они признали: да, Расим Балаев создал на этот раз совсем новый образ, новый характер – характер подлинного национального героя, военачальника, жесткого сурового воина. А какие массовые сцены, сколько конницы было задействовано в батальных сценах! До того времени «Азербайджанфильм» подобные картины не снимал. Поэтому я считаю, что период 70-х – 80-х годов вплоть до 90-х годов ХХ века был временем расцвета и подлинного ренессанса азербайджанского кинематографа. Мы не думали ни о деньгах, ни о том, чтобы купить роскошную машину. Мы жили в творческой атмосфере, горели этим огнем. И здесь заслуги Гейдара Алиева трудно переоценить.
Э.А. – После второго прихода Гейдара Алиева к власти в 1993 году началась новая эпоха – и для политики, и для экономики, и для сферы искусства. Гейдар Алиев, несмотря на огромные трудности, старался помогать деятелям культуры. Мне Рустам Ибрагимбеков рассказывал, как по личному указанию президента Алиева на проведение фестиваля «Шярг-Гярб» была выделена большая сумма в валюте. Вы с ним в этот период встречались?
Р.Б. – Начну с того, что в 1998 году мне исполнилось 50 лет. Мне позвонили домой, а я уже в ресторане – праздную юбилей вместе с друзьями. Мобильных телефонов тогда не было. Нашли меня в ресторане, и я услышал в трубке голос президента. Начал он с шутливой ноты: «И тебе уже стукнуло 50? Ты для меня все еще ребенок, тот красивый молодой парень, которого мы увидели в образе Насими». Я в унисон ему, так же шутливо, ответил: «К сожалению, уже 50. Но я в этом не виноват, господин президент». Он посмеялся, потом говорит уже серьезно: «Я подписал указ о награждении тебя орденом “Шохрет”». Я ответил: «Расцениваю эту награду как награду всем кинематографистам Азербайджана. Большое вам спасибо!» И Гейдар Алиев повторил наставление 20-летней давности, которое сделал на 60-летии кино: «Не успокаивайся и не расслабляйся! Продолжай работать с такой же ответственностью!» А на следующий день к моему дому подогнали новенькую машину марки «Соната».
Э.А. – Наверняка, он вам и квартиру дал.
Р.Б. – Это произошло, когда я работал над образом Бабека. Я тогда жил в уплотнении и очень мучался. Тем более что соседи были шумные, выпить любили. Я пошел к директору киностудии Джамилю Алибекову и попросил улучшить мои жилищные условия. Как раз в это время на киностудию по поручению Гейдара Алиева приехали Курбан Халилов и Камран Багиров, чтобы посмотреть, как идут съемки «Бабека». Вошли они в павильон, а мы с Шахмаром Алекперовым снимаем сцену битвы на саблях. Во время паузы Курбан Алиевич попросил у меня саблю. Подержал ее в руках и говорит: «Какая она тяжелая! Как ты ее носишь?» Я показал свою руку, она была вся в мозолях.
Потом они прошли в кабинет директора киностудии, я попросил у режиссера дать мне пять минут и пошел вместе с ними. Захожу и говорю Курбану Халилову, что играю столь ответственную роль, а дома мне ни минуты покоя нет. Курбан Алиевич удивился, что я живу в уплотнении, и поручил мне написать заявление на имя Гейдара Алиева. «Принеси завтра в Верховный Совет к трем часам дня». Я попросил у одного из наших редакторов написать для меня «жалостное» заявление и на следующий день примчался к Курбану Алиевичу. Тот взял заявление, сказал, чтобы я ни о чем не беспокоился и что он сегодня же доложит об этом первому секретарю. Не прошло и недели, как мне дали отдельную квартиру. Вот такая история…
Э.А. – Гейдар Алиев после второго прихода к власти часто ездил за рубеж и включал в делегации деятелей культуры и искусства. Вы с ним были в такой поездке?
Р.Б. – Однажды я был с ним в Грузии во время его официального визита. Гейдар Алиевич по пути в Тбилиси вышел в отсек, где сидели члены делегации, разговаривал с нами. Со мной поздоровался и дал поручение – «свяжись с грузинскими кинематографистами, разузнай, как там у них дела. Может, придумаете совместный грузино-азербайджанский проект». В Тбилиси меня и покойного композитора Тофика Кулиева поселили в одном номере. Он был настолько деликатным человеком, что покурить выходил на балкон. Я ему говорю: «Тофик муаллим, я ведь тоже курю, так что вы не стесняйтесь». А он отвечает: «Твои сигареты – это забава. А мои термоядерные».
На одном из банкетов нас посадили рядом с грузинскими министрами. Мы, конечно, с ними неплохо выпили, и в это время Гейдар Алиев знаками подзывает Тофика Алекперовича к себе. Честно говоря, я за него сначала опасался, все же человек он немолодой, да и выпил достаточно. Но что значит «старая советская закваска»! Он словно преобразился, собрался и направился к столу, за которым сидели Гейдар Алиев и Шеварднадзе. Наш президент представил композитора грузинскому руководителю, а потом передал Тофику Кулиеву микрофон. За нашим столом он говорил заплетающимся языком, а там – буквально через несколько секунд – такой хороший тост сказал!
Во время этой поездки мы убедились, каким авторитетом обладает наш Президент в этой стране, с каким уважением относится к нему Эдуард Шеварднадзе. Я наблюдал за Гейдар Алиевым, за тем, как он держится, как произносит речи, и испытывал большое чувство гордости за то, что у нас такой руководитель!
Э.А. - Вы не жалеете, что ваши эпохальные роли периода независимости – Гусейна Джавида, Мирзу Фатали Ахундова – Гейдар Алиев не увидел. Как вы думаете, ваше исполнение в этих фильмах Анара ему бы понравилось?
Р.Б. – Вы знаете, он сам хотел, чтобы наши кинематографисты сняли фильм о Гусейне Джавиде. Вернее, не о жизни Джавида, а его пьесу «Иблис», которую он очень высоко ценил. Но сценарист с режиссером Рамизом Гасаноглы решили снимать фильм о жизни великого поэта с включением в картину сцен из его произведений. Потому что «Иблис» все же лучше смотрится на сцене. Не знаю, понравился ли бы ему замысел Анара или то, как снял картину режиссер, но, думаю, исполнение главной роли пришлось бы ему по душе. Однажды он отметил меня, увидев в пьесе Джафара Джаббарлы «Айдын» на сцене Азербайджанского государственного драмтеатра (7 мая 2000 года): «Расим, - сказал он, - ты снимался в таких эпохальных картинах, как «Насими», «Бабек», а теперь играешь Довлет бека. После Бабека, после Насими и других ролей. Ну что ж, это правильно. Для настоящего артиста нет больших и маленьких ролей, все роли важны». Эти слова Президента были для меня высшей похвалой.
У нас в Баку в конце 90-х годов неоднократно проводились фестивали «Шярг-Гярб», «Фестиваль фестивалей», и все это при поддержке Президента Азербайджана. Гейдар Алиев и сам присутствовал на открытии этих фестивалей, выступал с интересными речами. Как-то раз в числе прочих гостей присутствовал Алексей Баталов, на банкете он поднял тост в честь Гейдара Алиева: «Я, говорит, видел многих первых секретарей, но подобное вижу впервые. Такое впечатление, что вы долгое время работали на киностудии и постигли съемочный процесс изнутри. Вы упомянули о таких деталях, о таких штрихах, которые известны только специалисту кино». А ведь и вправду, Гейдар Алиевич рассказывал: когда он работал зампредом КГБ в середине 1960-х годов, а председателем был Семен Цвигун, Цвигуна пригласили консультантом на фильм про чекистов. Семен Кузьмич сказал своему заму: «Знаешь, Гейдар, у меня времени совсем нет, походи-ка ты туда и помоги ребятам». Представляете, он некоторое время сидел там с утра до вечера. Режиссером фильма под названием «Следствие продолжается» был Алисаттар Атакишиев. Там в титрах указана фамилия Цвигуна, однако на самом деле консультантом был Гейдар Алиев.
Э.А. – Готовясь к интервью, я перечитала речи и выступления Гейдара Алиева перед кинематографистами. Они действительно производят сильное впечатление: он помнил все фильмы, которые снимались в тот или иной период при его поддержке, называет имена режиссеров, актеров, операторов, вспоминает о трудностях и проблемах во время съемочного периода той или иной картины. Это поразительно! Кстати, он не раз вспоминал ваше исполнение ролей Насими и Бабека.
Например, в речи на открытии «Фестиваля фестивалей» 2 мая 1998 года Гейдар Алиевич сказал о том, что «с исторической точки зрения фильм «Насими» был первым фундаментальным фильмом в азербайджанском киноискусстве. А Расим Балаев сыграл заглавную роль очень хорошо, просто превосходно… Он тогда был очень стройным, очень красивым парнем».
Р.Б. – Да…он любил пошутить, подколоть кого-то. Так и здесь, говоря обо мне, заметил, что от юношеской стройности Расима мало что осталось, потому что он повзрослел и фигура у него стала больше и плотнее. Правда, потом утешил, сказав, что я все равно «красивый» ...
А если говорить серьезно, то Гейдар Алиев был удивительно скромным человеком. Вспоминая об этих и других фильмах, которые бы просто не появились без его участия, он всячески подчеркивает роль азербайджанских кинематографистов: Гасана Сеидбейли, Эльдара Гулиева, Рустама Ибрагимбекова, Расима Оджагова. А он себе говорит только, что он оказывал создателям фильмов посильное покровительство и помощь. Хотя его роль и участие во всех этих процессах очень и очень велики...
Э.А. И в заключение: что вы можете сказать о роли Гейдара Алиева в развитии современного театра и кинематографии в Азербайджане?
Р.Б. – После прихода Гейдара Алиева к руководству республикой в конце 60-х годов ХХ века азербайджанское кино, театр, вообще искусство пережили высокий период развития, прогресса. Люди стали заниматься своим делом с большим желанием и ответственностью, потому что знали: в республике появился человек, который может дать их работе оценку. За эти почти четверть века первого и второго периода руководства не было такого премьерного спектакля, или такой картины, или такого произведения, о которых бы Гейдар Алиевич не высказался, не выразил своего отношения. Он ведь даже актеров, игравших в эпизодах, знал по именам.
Он к людям искусства относился с большим уважением и любовью, потому что это было ему близко по духу. Помните его знаменитые пятничные концерты в филармонии? Он хотел, чтобы его чиновники приобщились к прекрасному. Как бы это высокопарно не прозвучало, я бы сказал, что период 70-90-х годов являлся периодом ренессанса в азербайджанской культуре.
Э.А.- И это очень интересно, потому что все эти фильмы, произведения, пьесы выходили, ставились, писались в условиях советской цензуры, прессинга Москвы и диктата Главлита.
Р.Б. – Гейдар Алиев, и работая в Москве, помогал нам «пробивать» фильмы, устранял препятствия. Он ведь был куратором всей культуры в рамках СССР. Его выступления перед деятелями культуры в Москве представителями старшего поколения до сих пор вспоминаются с восторгом. Вообще такие люди рождаются раз в одно, в два столетия. Одним словом, гений!
Э.А. – Спасибо, уважаемый Расим муаллим. Ваши воспоминания – по-актерски живые, эмоциональные и очень непосредственные. Тем они и ценны… 8 августа 2023 года вам исполнилось 75 лет, и Президент Азербайджана наградил вас орденом «Истиглал». Во время личной встречи Ильхам Гейдарович сказал, что вы внесли большой вклад в киноискусство Азербайджана и что ваша кинодеятельность для азербайджанского народа связана прежде всего с образами Насими и Бабека. В представлении нашего народа их образы отождествляются с вашим.
Р.Б. – А я, если помните, ответил, что Ильхам Гейдар оглу Алиев вписал свое имя в историю как Верховный главнокомандующий, как истинный Бабек. Настоящий Бабек – это Вы, - сказал я, мы лишь играем его образ…
В заключение хочу сказать: я очень рад, что эта преемственность, это бесконечное уважение и любовь к Гейдару Алиеву, почитание его наследия проявляются сегодня во всех сферах нашей жизни. В том числе и в области культуры…
Э.А. – Большое вам спасибо, Расим муаллим, за столь искренние и интересные воспоминания. Доброго вам здоровья и новых успехов на любимом поприще!
