Известно мнение, будто незаменимых людей нет. Но к высокому искусству оно, к счастью, не относится. То, что подвластно одному творцу, другому повторить не дано. Все равно получится по-своему. Вклад Мстислава Ростроповича в мировую культуру ХХ века столь велик, что еще долго коллеги и почитатели его таланта будут обращаться к его наследию, развивать его идеи.
Своим двум дочерям - Ольге и Елене, музыкантам по образованию - Мстислав Леопольдович завещал продолжать начатое им дело: старшая, Ольга Ростропович, после ухода из жизни отца 27 апреля 2007 года возглавила Фонд помощи молодым талантливым музыкантам России, а младшая дочь, Елена, - благотворительный фонд "Во имя здоровья и будущего детей".
Мы познакомились с Ольгой Мстиславовной Ростропович год назад в Московской консерватории на Международном фестивале виолончелистов имени М. Ростроповича, организованном благодарными учениками и коллегами в честь маэстро. Тогда же и договорились об интервью.
В уютном Оперном центре Галины Павловны Вишневской на Остоженке беседуем в кабинете Мстислава Леопольдовича, где теперь за его рабочим столом трудится Ольга Мстиславовна. Она впитала в себя не только внешние черты родителей, голос, манеру говорить, но и внутренние качества обоих: чрезвычайную ответственность за дело, которому служит, порядочность, интеллигентность. Переезд, а точнее, возвращение Ольги Мстиславовны в Москву состоялся через 33 года после вынужденного отъезда родителей на Запад, а затем и лишения отца советского гражданства. Ольга окончила Джульярдскую консерваторию в Нью-Йорке по классу виолончели. Там же вышла замуж за Олафа Эрмеса, представителя знаменитой французской фамилии, там родились два сына. Уход из жизни отца принципиально изменил ее жизнь. Возвращение Ольги Мстиславовны на Родину оказалось закономерным и вытекает из наказов ее отца. Теперь она заново познает Москву, где прошло ее детство в "композиторском доме" в Газетном переулке, учеба в ЦМШ... Кроме того, она недавно вышла замуж за москвича.
- Ольга Мстиславовна, как вы себя чувствуете в роли президента благотворительного фонда и художественного руководителя Международного фестиваля имени Ростроповича? Чем-то подобным вам приходилось раньше заниматься?
- Никогда. Это была воля отца. Последние полтора месяца жизни Мстислава Леопольдовича я практически безотлучно была при нем в больнице. Он никогда не говорил с нами о болезни. Щадил нас. Очень боялся, что мы узнаем диагноз. Мы, конечно, были в курсе, но делали вид, что не знаем. Только однажды, взяв маму за руку, он произнес: "Галя, как я не хочу тебя оставлять одну..." Даже незадолго до своего ухода отец размышлял о несвершенном. Мечтал организовать в Баку, где родился и провел первые годы жизни, музыкальный фестиваль мирового уровня. Отец очень любил этот город. И Баку очень любит отца. Бакинцы относились к нему как к национальному герою.
- Создание международного фестиваля - задача непростая. Как вам удалось ее решить?
- Все было очень непросто. В первую очередь нужно было определить концепцию Музыкального фестиваля, носящего имя Мстислава Ростроповича. Не хотелось подходить к дорогой для отца идеи формально. Однажды бессонной ночью меня буквально осенило: содержанием фестиваля должна стать любимая музыка Ростроповича в исполнении любимых им музыкантов. Я размышляла так: отец всю жизнь работал, не знал и не понимал, что такое нормальный отдых. И вот теперь у него появилась возможность присутствовать в зале и получать удовольствие от исполнения и исполнителей, от того, что происходит на сцене. А это значит - высочайшее качество исполнения, отвечающее высочайшим стандартам, которые он ставил сам для себя. Это, конечно же, амбициозная планка, но, как мне кажется, очень правильно определяющая концепцию этого фестиваля. Отец был первым исполнителем многих произведений. Выдающиеся композиторы посвящали ему свои сочинения. После того как идея фестиваля была определена, оставалось только составить программу, которая могла бы понравиться отцу. Мы приступили к подготовке первого фестиваля в Баку вскоре после ухода отца. Большую поддержку фестивалю оказало правительство Азербайджана, особенно супруга президента Мехрибан Алиева, руководитель фонда Гейдара Алиева, которого связывала с Мстиславом Леопольдовичем многолетняя крепкая дружба. В годовщину смерти Гейдара Алиева на фестивале прозвучал "Реквием" Верди в исполнении Симфонического оркестра и хора Верди из Милана под руководством дирижера Юджина Кона с участием зарубежных звезд - Анжелы Киара, Сильвио Занона, Сондры Радвановски, а также Максима Пастера. С большой радостью откликнулись на предложение участвовать в фестивале ученики и друзья отца - альтист и дирижер Юрий Башмет с камерным оркестром "Солисты Москвы", скрипач и дирижер Максим Венгеров, лауреат первой премии Конкурса виолончелистов имени Ростроповича в Париже Ксавье Филлипс, скрипач из Австралии Рэй Чэн. В гала-концерте блистали оперные звезды Большого театра Маквала Касрашвили, Бадри Майсурадзе, Эльчин Азизов и Ирина Дубровская. В программе второго фестиваля в Баку участвовали также стипендиаты возглавляемого мной фонда Ростроповича. Это был мой личный отчет перед отцом за год работы в фонде без него. Для меня было важно показать, что фонд жив, что дети играют, что начатое Ростроповичем дело продолжается. Думаю, что папа был бы доволен тем декабрьским концертом в Баку.
На третий фестиваль мы, набрав определенный организационный опыт и авторитет, отважились пригласить всемирно известный English Chamber Orchestra. Дирижер и солист Пинкас Цукерман. Англичане - такая нация, которая предпочитает стабильность спонтанности. Про них шутят, что они предпочитают дождливую погоду только потому, что это им привычно. Надеюсь, что наши английские коллеги не будут разочарованы приемом бакинцев. Также в 2010 году к нам на фестиваль приезжает Israel Philharmonic под руководством знаменитого дирижера Зубина Мета. Если организация фестиваля для меня была делом абсолютно новым, то работа в фонде со стипендиатами - естественной и понятной. Когда живешь столько лет под одной крышей с великим музыкантом и учителем (я много лет занималась у отца на виолончели), то невольно начинаешь слышать его ушами, видеть его глазами, знаешь, что бы он сказал по тому или иному поводу. Сегодня фонд Ростроповича помогает 43 ребятам - студентам консерваторий, учащимся по классам виолончели, фортепиано, кларнета, гобоя и других инструментов. Самая юная из них - семилетняя виолончелистка Маша Зайцева. Слушаешь ее и забываешь, что перед тобой еще кроха, удивительно солнечный ребенок! Машенька покорила сердца слушателей в Баку. А как принимали наших стипендиатов на концертах в Kennedy Center и в Золотом зале российского посольства в Вашингтоне, посвященных памяти отца, в прошлом году! После таких выступлений испытываешь гордость за отца и за наших талантливых ребят.
- Мстислава Леопольдовича знал и уважал весь мир. Ему легче было договориться с сильными мира сего о финансовой поддержке его благотворительных начинаний. Как теперь обстоят дела в его фонде без него?
- Говоря о фонде, нельзя пройти мимо возникших проблем. Еще в 1998 году Мстислав Леопольдович принял решение свои гонорары от выступлений в России и странах СНГ переводить в фонд. Папы уже нет, концертов нет и денег тоже. Как теперь поддерживать одаренных детей? Из прежних спонсоров фонда верны папиной дружбе и пониманию важности развития отечественного искусства остались президент компании "Аэрофлот" Валерий Окулов, президент "Вимм Билль Дан" Давид Якобашвили, председатель правления "Натиксис Банк" Рудольфо Еванжелисти. Всегда с нами были наши верные друзья из японской компании "Ямаха". Другие порой не считают нужным даже отвечать на мои письма... А Давид Якобашвили звонит регулярно маме: "Галина Павловна, что я могу для вас сделать?" Каждый раз это так удивительно слышать, что, честно говоря, теряешься от неожиданности и не знаешь, что ответить. Большое спасибо всем, кто нам помогает, особенно сейчас, в трудное для России время.
- Как проходит ваша реадаптация к Москве? Где вы теперь живете?
- Где живу? На чемоданах. Поздно каждый день задерживаюсь в Центре оперного пения, в офисе отца. Здесь все сохраняется так, как было при нем: рояль, коньяк с надписью "Не прикасаться! Для гостей!", фотографии стипендиатов и друзей-музыкантов. Только второй компьютер добавила. Папа не только компьютером, но и мобильным телефоном не умел и не хотел пользоваться. Мы с сестрой много раз пытались ему объяснить, как звонить по мобильному телефону, но этот аппарат так и не прижился у папы. Он даже факс не мог послать.
- Ваша сестра Елена рассказывала, что Мстислав Леопольдович был строгим отцом.
- Очень! Никогда не позволял нам пользоваться косметикой, юбки чтобы были обязательно ниже колен, и ни на сантиметр выше. Джинсы однажды увидел у нас с сестрой - отобрал и сжег. Даже когда я была уже замужем и позволяла себе макияж, отец, увидев меня перед выходом куда-нибудь на прием или концерт, тут же стирал рукой всю косметику с лица - это после по меньшей мере двух часов, выстраданных перед зеркалом! Возможно, в нем говорила отцовская ревность. Интуитивно хотел защитить нас от лишних взоров и нескромных притязаний. У отца было свое представление о женском идеале. Он любил повторять, что самая сексуальная женщина та, которая одета в черную водолазку до шеи. Никакие декольте он не признавал для нас. "Уроки красоты" отца настолько подействовали на нас с Леной, что мы, будучи уже взрослыми женщинами, сохранили его принципы.
- А к Галине Павловне Мстислав Леопольдович относился столь же строго?
- Что вы?! Мама для отца была богиня! Все, что она делала, вызывало его неизменное восхищение. Маме позволялось все. Никогда даже не возникал вопрос, что мама что-то делает не так.
Еще из уроков отца: он не переносил вранья и чувствовал его моментально. Все попытки сказать ему неправду заканчивались для нас очень печально. Папа так методично выводил нас расспросами на чистую воду, добиваясь признания во лжи, что мы чувствовали себя в конце концов полными ничтожествами. Наказание следовало неотвратимо: моральное (нужно было долго просить прощения), физическое (мог и шлепнуть), материальное - нам, правда, не грозило, так как у нас никогда с сестрой не было денег, по 25 копеек на обед в школе - и все.
- Галина Павловна участвовала в вашем воспитании?
- Оба участвовали. Мы с детства твердо знали, что можно и что нельзя. Что "плохо" и что "хорошо". Мама всегда проявляла солидарность с отцом в вопросах нашего воспитания: "Отец сказал так, значит, так и будет!" - был всегда ее ответ.
- Как складывается ваша жизнь в Москве?
- Помимо навалившейся работы и забот мы с мужем стремимся больше времени проводить с мамой. Чувствую своим долгом быть с ней. Получилось в итоге так, как хотел отец: я вернулась в Москву. Обычный мой день здесь проходит насыщенно: после работы поднимаюсь из кабинета к маме на ужин в квартиру, которая находится тут же на пятом этаже Оперного центра. Сюда же с работы приезжает супруг, здесь за ужином все и собираемся, обсуждаем день и ведем бесконечные разговоры. Мама - полуночница. Муж - тоже. Раньше двух часов не ложимся спать. До дома в Жуковке далеко, до нашей квартиры в Газетном - тоже нужно доехать. А когда понимаем, что ехать на ночь к себе нет сил, остаемся ночевать у мамы. Так порой и возим в багажнике автомобиля чемоданы с одеждой.
- Не скучаете по спокойной жизни в Нью-Йорке?
- В Нью-Йорке главным образом я посвящала все время двум сыновьям. Старшему Олегу - 16 лет и Мстиславу -14 лет. После развода с отцом моих детей последние девять лет воспитываю их самостоятельно. Они живут и учатся сейчас в Швейцарии в очень хорошем интернате. Безумно скучаю по ним и разрываюсь между долгом матери и долгом перед мамой.
История странным образом иногда повторяется. Мы с сестрой первое время за рубежом жили в швейцарском интернате, когда у родителей из-за работы не было возможности брать нас с собой.
Диплом, который получат сыновья, даст им право поступать в самый престижный университет мира. Музыкантов из них, увы, не получится. Все попытки привить детям любовь к занятию музыкой потерпели неудачу. Сыновья предпочитают гуманитарные дисциплины.
- Мстислав Леопольдович был великим коммуникатором! Мог любые сложные вопросы решать на любом уровне - от сантехника, до короля и президента.
- Отец не представлял жизни без общения с разными людьми. Он не только дарил радость людям, но и сам подзаряжался их энергией. А его легендарное чувство юмора? Не говоря уже о непревзойденном таланте виолончелиста. Хотя сам отец абсолютно искренне считал, что самым гениальным виолончелистом был его отец - Леопольд Ростропович! Сейчас наблюдаю за новыми виолончелистами, но ничего подобного масштабу отца не вижу. Отец на каком-то паранормальном уровне через музыку умел передавать людям свои мысли и чувства, и делал это так, что заставлял всех присутствующих в зале переживать все это вместе с ним. Мне кажется, что сегодня в молодых музыкантах ощущается дефицит общения и личного опыта переживаний, какая-то самодостаточность. Когда все хорошо, что может артист эмоционально выразить? Может быть, экономический кризис что-то изменит? В России любое испытание, невзгоды рождают таланты и талантливые произведения.
- Памятник Мстиславу Леопольдовичу на Новодевичьем производит на всех, кто приходит почтить его память, очень сильное впечатление.
- Мама с самого начала твердо сказала: будет крест, и все. Много скульпторов приходило со своими эскизами. Мама отвергала их сразу. Папа был глубоко верующим, православным человеком. Очень помогал приходам Русской православной церкви, перечислял гонорары от своих выступлений, дарил колокола. Почти год мы с мамой и сестрой Леной чертили эскизы, обсуждали варианты памятника отцу. Пригласили архитектора, специалиста по церковным вопросам. Мы хотели, чтобы крест был выполнен в канонических православных традициях. Когда я увидела первый раз памятник не на фотографии, а наяву, то мне показалось, что строгий мраморный православный крест будто бы несет в себе отзвук торжественности концертного рояля, а сочетание белого и черного мрамора ассоциируется с черно-белым фраком отца. Памятник получился простым, величественным и очень... музыкальным. На центральной аллее возвышается крест, а над ним в печальном поклоне склоняется плакучая ива.
Скажу вам, я постоянно чувствую папино присутствие во всем и всегда. Ощущение, что он только вышел из кабинета или уехал на гастроли. В нем был такой колоссальный заряд энергии. Невозможно представить себе, чтобы эта энергия могла бесследно исчезнуть. Эта энергия питает нас и сейчас, помогает жить, создавать, поддерживать других. Здесь, в Оперном центре, в разговорах со студентами, педагогами, сотрудниками то и дело проскользывает: "Как сказал бы папа..." Или: "Мстислав Леопольдович сделал бы так-то..." Или: "Как в любимом анекдоте маэстро...". Тело тленное уходит в землю, а душа человека остается с нами, пока мы помним о нем. Я думаю, что папа будет жить очень долго.
Источник: www.vip-premier.ru
