БАКУ /Trend Life/ - Биолог, журналист, известнейший фантаст Азербайджана Александр Хакимов рассказал журналисту межпарламентской группы дружбы Россия-Азербайджан под руководством Дмитрия Савельева о том, как формировался его творческий метод и об уникальном мультикультурном Баку своего детства.
- Вы говорили, что ваши повести и рассказы взяты из жизни, и при этом пишете в фантастическом жанре. Значит ли это, что жизнь продолжает удивлять Вас каждое мгновение, или это особый писательский взгляд на мир?
- Некоторых писателей, правда, очень редко, Всевышний награждает поразительной способностью на всю жизнь оставаться детьми – то есть воспринимать мир с детской непосредственностью и свежестью, и уметь удивляться всему без устали… Таким был Рэй Брэдбери, таким является Владислав Крапивин… У меня такой способности нет, но в качестве компенсации Всевышний отпустил мне другой дар – умение видеть необычное в обыденном и самую обычную историю рассказать как фантастическую. Или взглянуть на обычную вещь под непривычным углом зрения, так, как не пришло бы в голову многим и многим. Так что это, скорее, особый писательский взгляд. Еще одно умение я выработал уже сам, с десятилетиями, – в рассказах и статьях максимально сблизить фантастическое и реальное, так, чтобы это стало интересно людям, далеким от фантастики или вообще не любящим ее.
Возможно, эти качества связаны и с тем, что я по специальности – биолог, натуралист, и выбрал эту профессию осознанно. С детства хотел стать биологом. Меня занимали твари, для большинства людей неинтересные и просто неприятные – насекомые, пауки, улитки, ящерицы и так далее. Нужно воистину обладать нестандартным мышлением, чтобы уметь уважать и любить их.
- Вы родились и живете в Баку, в большинстве Ваших произведений действие происходит в Азербайджане или героями являются азербайджанцы, но при этом книги Ваши – на русском. Почему так сложилось?
- Сам я – дитя межнационального брака, отец у меня был бакинским татарином, мама – русской с Украины… Дома у нас разговаривали как на русском, так и на татарском, но книги в доме были на русском языке. Родители подбирали их не систематически – по случаю. Учился я в русском секторе. Так что разговаривал, писал и думал я большей частью на русском языке. Вышеупомянутые книги (а с годами их становилось все больше и больше), газеты, журналы помогли мне развить знание и чувство русского языка, оценить красоты стиля самых разных писателей, творивших в самых разных жанрах. При наличии национального теле- и радиоканала дома у нас чаще всего смотрели Центральное телевидение. А там в советское время дикторы и ведущие различных передач говорили на безукоризненном русском языке – тогда за этим следили очень строго… Это тоже способствовало.
- Как вы полагаете, то, что вы родились в таком мультикультурном городе, как Баку, межнациональной семье, серьезно повлияло на Ваше творческое мировоззрение?
- Разумеется! Я был и до сих пор остаюсь интернационалистом. Герои моих произведений, как правило, - тоже интернационалисты, либо же, по меньшей мере, не заражены бациллой национализма… Вообще же Баку тех лет – 60-е – 70- е годы ХХ века, времена моего детства и юности – был уникальным городом. В школе мы общались – дети азербайджанцев, русских, грузин, лезгин, евреев, украинцев, греков, немцев – и практически никогда у нас не возникало трений на национальной почве. Мы дружили, невзирая на национальность. Мы часто ходили друг к другу в гости, и общение с разными родителями заметно обогащало нас духовно. Дело в том, что люди различных наций, сплавившиеся в специфическую общность под названием «бакинцы», сохранили, тем не менее, элементы своих национальных культур… Компания старшеклассников могла состоять из представителей разных наций, но ими двигала общая идея – заняться спортом, например, обсудить тот или иной фильм, книгу, пластинку, создать самодеятельный ВИА (вокально-инструментальный ансамбль), поехать куда-либо вместе… Разумеется, бывали и исключения из общего правила, но в целом картина была такой, как я описал. Добавлю, что ВИА, а точнее, бит-квартет «Закат», созданный нами в 9 классе нашей школы, включал людей разных национальностей.
- Какую роль в становлении Вашей творческой манеры сыграло участие в семинаре Бориса Стругацкого? Кто был Вашим «опекуном» на семинаре? Какое из Ваших произведений там обсуждали, и чем Вам запомнилось это обсуждение?
- Пожалуй, участие в семинаре Бориса Стругацкого повлияло не столько на мою творческую манеру, сколько на мое мировоззрение. До участия в семинаре я был одиночкой, представления не имеющим о том, чем «дышит» современная российская фантастика. Семинар сблизил меня с подлинными Мастерами жанра, работающими сейчас, и дал возможность «почувствовать пульс». Главным моим «опекуном» там стал питерский литератор, фантаст и мастер интеллектуального триллера, Андрей Измайлов; немалое участие принял в моей судьбе и известный фантаст Вячеслав Рыбаков. Но наиглавнейшим опекуном моим был, конечно же, сам Борис Натанович. Он фактически отстоял мое право на участие в семинаре. Обсуждался мой рассказ, поданный в рамках проекта «Миры братьев Стругацких. Время Учеников», уникального, бесподобного проекта, задуманного и воплощенного известным российским издателем Андреем Чертковым. Рассказ назывался «Посетитель музея». Базируясь на основе одного из ранних рассказов Стругацких «Свидание», я практически вывернул сюжет наизнанку – беспощадно, чтобы достичь нужного эффекта. Многими членами жюри это было воспринято как покушение на святыни и литературное кощунство; развернулась ожесточенная дискуссия; против моего участия в семинаре высказалось подавляющее большинство членов жюри, «за» были лишь Измайлов и Рыбаков… И тут свой голос «за» подал Борис Натанович, а его голос, по традиции, перевешивал все остальные… По мнению Бориса Натановича, рассказ соответствовал всем строгим критериям отбора, и, что немаловажно, автору (то есть мне) удалось вызвать сопереживание по отношению к главному герою. Так я оказался в семинаре, а рассказ «Посетитель музея» - в 3-ем томе «Времени Учеников» (2000 год). Обсуждение мне запомнилось, да… Во-первых, тем, что я, к ужасу своему, понял: очень и очень многие писатели просто не поняли, что я хотел сказать; а во-вторых, тем, что я, к радости своей, понял: Борис Стругацкий как руководитель и наставник очень строг, но в то же время справедлив…
- А сами Вы не думали выступить в качестве наставника для молодых на постоянной основе?
- Нет. Дело в том, что я очень требователен к себе, и считаю, что пока не созрел для роли наставника. Как-то раз на предложение вести мастер-классы для пишущей молодежи я ответил отказом, сказав: «Чтобы вести мастер-классы, надо быть мастером, а я пока что не мастер». Хотя я охотно обсуждаю с молодежью те или иные вопросы фантастики, советую прочесть те или иные книги или просмотреть те или иные фильмы, делаю ценные замечания. Так что я скорее – консультант.
- Вы довольно активно общаетесь с читателями, расскажите, пожалуйста, есть ли разница в том, что в Ваших книгах интересует читателя из разных стран, в частности, из Азербайджана и России?
- Азербайджанских читателей интересуют насущные проблемы, они не только восхищаются стилем, сюжетом и мыслями, но и пытаются найти как в моих книгах, так и получить от меня самого ответы на многие вопросы, в том числе, кстати, связанные с фантастикой! Например, как выживать во время пресловутого Апокалипсиса (во всех его разновидностях), какое влияние на людей окажет искусственный интеллект, так ли уж необходимо воссоздавать динозавров и мамонтов, как преодолеть экологический кризис, нужен ли нам космос, существуют ли параллельные пространства, можно ли вмешиваться в прошлое, чтобы изменить ход истории, и т. д. Фантастика фантастикой, но людей интересуют конкретные вещи. Как вести себя в стандартных ситуациях, люди, в общем-то знают; а ну как на наши головы свалятся ситуации нестандартные? Вот тут и ищут ответа у фантастов, то есть у людей с нестандартным, расширенным образом мышления и хорошо развитым воображением…
Российских читателей интересует, в принципе, то же самое, плюс ко всему они еще и живо интересуются Азербайджаном, происходящими в нашей стране событиями, в том числе и в области культуры. Одни россияне никогда не были в Азербайджане или в Баку, и их интересует, как тут у нас вообще. Другие россияне когда-то были бакинцами, но давно уехали из города и из страны, и их интересует, насколько изменился их бывший родной город… И те, и другие хотели бы услышать мнение не по телевизору, из газет или интернета, а от живого человека, тем более писателя…