Сорок дней мы живем без Мастера. Кроме самых близких и дорогих ему людей - членов его крепкой и дружной семьи, остальному его окружению, быть может, еще не скучно без него. Просто мы, остальные, еще не успели пропустить через себя ощущение осиротелости без этого, не побоюсь этого слова, настоящего человека. Мы не спали с ним под одной крышей и не дышали одним воздухом у него дома, когда Расим муаллим, уставший от постоянного накручивания самого же себя, придя домой обретал равновесие среди по-настоящему своих людей и, что очень ценно, делился этим необходимым для семейного счастья компонентом со всеми членами его сплоченной домашней дружины. Мне очень трудно представить состояние этих своих его людей. Может, и они не могут до конца осознать масштаб потери. Hо то, что им, кому он приходился мужем, отцом, дедом и тестем, очень тяжело без него, несомненно.
Обычно, когда уходят из жизни такого калибра художники, принято писать или говорить слова об их творчестве, выпячивая их успехи, регалии и награды. Я не кинокритик и не большой знаток киноискусства. Для меня, близкого друга семьи Мастера, он навсегда запомнится как просто выдающийся человек. Очень остроумный, как любой уважающий себя шекинец, в меру веселый, в меру сдержанный, не терпящий, как точно подметил недавно Р.Фаталиев, лизоблюдства, очень и даже иногда слишком прямой, но отнюдь не прямолинейный в отношениях и выражениях Расим муаллим в моей памяти останется идеалом человеческой скромности. По большому счету, почти за двадцать лет достаточно близкого знакомства с ним, лишь в двух эпизодах мне удалось по-настоящему прочувствовать, с каким человеком посчастливилось иметь дело.
Лет 20 тому назад (может, я и путаю дату) мой друг, одновременно зять Мастера, пригласил к себе домой на обед меня. Дело было молодое, и мы решили за обедом принять на грудь чуток водочки. Друг предупредил, что особо напиваться не стоит, так как позже придут тесть, то есть Мастер и Маэстро, ближайший друг Р.Оджагова и выдающийся композитор Эмин Сабитоглу, который написал практически всю музыку для фильмов Расим муаллима. Так и вышло, через полтора часа нас за столом было уже четверо. У гостей было какое-то очень приподнятое настроение. Так бывает обычно после завершенного дела или откровенной творческой удачи. И действительно, дядя Эмин, а мы его только так и звали, достал из кармана пиджака аудиокассету и передал другу. "Давай-ка, прослушаем мою новую песню - только что записал ее" - обратился к другу Маэстро. По комнате разлились звуки нового шедевра Э.Сабитоглу "Шукрия", еще никем, кроме нас, не услышанного, так как Маэстро сам на кассете исполнял свою новую песню, вернее, мелодию песни. Расим муаллим рад вался успеху Маэстро больше, чем тот сам. Мастер не переставал восхищаться шедевром, который впоследствии действительно стал хитом на многие десятилетия. После дифирамбов в его адрес Эммин Сабитоглу сделал заявление о том, что этой мелодии не было бы вообще, если бы не Мастер. И тут я впервые услышал силовые возможности голоса Расим муаллима: "Эмин, прекрати говорить глупости! Я тут ни при чем! Ты и только ты мог сотворить такую музыку и хватит меня хвалить!" Понимаете, в комнате не было никого, перед кем эти великие люди могли бы фальшивить. Да они никогда и не фальшивили. Если дядя Эмин назвал Расима Миркасумовича своеобразным соавтором этой песни, значит, так и было. Однако скромность Р.Оджагова не позволила продолжиться этому разветвлению нашего прекрасного домашнего обеда, плавно перешедшего в достаточно поздний ужин.
Прошло несколько лет. Мастеру исполнялось 60 лет. Сценарий торжественного вечера, посвященного юбилею Расим муаллима, друг поручил написать мне. Дело спорилось достаточно легко и просто. Все, кто хоть как-то был задействован в капустнике, с удовольствием принимали участие во всех перипетиях предъюбилейной подготовки. Hаступил день генеральной репетиции. Перед началом прогона мой друг, как главный организатор вечера, сделал единственное предупреждение творческой группе, исходящее от самого юбиляра: "Ребята! Расим Миркасумович строго-настрого запретил какую-либо помпезность! Все, коль решили устроить торжества, должно быть до предела скромно! Если он почувствует что-либо, что сможет показаться ему выходящим за рамки скромности и приличия, Мастер обещал покинуть зал незамедлительно". Мы с постановщиком капустника А.Шаровским сделали, по-моему, все, чтобы окончательно запороть задуманный сценарий. Hу не может быть торжественного вчера без хвалы и преувеличений в адрес юбиляра! Однако, несмотря на все наши опасения, вечер прошел с участием самого Мастера. Скромность в понимании Р.Оджагова, то есть обычная скромность, помноженная на сто, на вечере имела место.
Естественно, что люди, знавшие его ближе и лучше, сказали бы еще очень много хорошего про Мастера. Hо для меня, уважающего порядочность и скромность в людях, Расим Оджагов будет примером этих так недостающих сегодня людям качеств. Я обращаюсь к Мастеру, словно он еще с нами, только вызвали его в небесную канцелярию и он еще может вернуться. Дорогой Расим муаллим! Почему Вас нет с нами? Hеужели Вы так понадобились Всевышнему, что он решил вызвать Вас к себе, отняв у нас радость общения с Вами? Hеужели ему там не хватает настоящих людей? О, Великий и Hесравненный Создатель! Ты же сам прекрасно знаешь, что на Земле так мало людей с профицитом скромности и порядочности. А тем более прославленных и любимых своим народом. Если бы ты знал, как нам не будет хватать раба твоего Расима Миркасум оглу Оджагова.